Наталья Пушкарёва - Частная жизнь русской женщины XVIII века

Ход свадебной церемонии почти не отразился в мемуарах XVIII — начала XIX в. В воспоминаниях мужчин сам факт бракосочетания упоминался, как правило, вскользь. В «своеручных записках» женщин обручения и свадьбы иногда описаны сравнительно подробно, однако подробности эти касаются не столько хода церемонии, сколько круга приглашенных и подарков. [178] Долгорукова. С. 44. Тем не менее даже весьма скупые описания свадебных обычаев и ритуалов в мемуарах русских дворянок XVIII — начала XIX столетия позволяют отметить некоторые изменения.

Так, в свадебном обряде всех сословий усилилась роль его церковной части. Выше уже говорилось, что указом 1702 г. законодатель провозгласил обряд обручения в храме актом религиозной значимости. Кроме того, по распоряжению Синода в течение нескольких десятилетий запрещалось венчать девушек без так называемых «венечных памятей», где указывались все их «анкетные данные». Суммы денег, собираемые за составление «венечных памятей», шли в доход государства, а именно — на содержание госпиталей для солдат и богаделен для незаконнорожденных младенцев. [179] Татищев В. Н. История российская. Т. I. М.; Л., 1962. С. 87. В 1765 г. Екатерина II отменила практику «венечных соборов», справедливо полагая, что она усложняет процедуру вступления в брак. [180] ПСЗ. Т. XX. № 14356; T. XVII. № 12433 («…венечных памятей не писать, но совсем оныя оставить…»); Т. XVIII. № 13208; Т. XXI. № 15891. В то же время с большей строгостью, нежели в допетровское время, стали следить за фиксацией фактов венчания в «книгах о супружестве» — метрических церковных книгах. [181] В 1721 г. Петр I издал указ о заведении метрических книг во всех церквах (ПСЗ. Т. VI. № 3718). Епархиальные иереи обязаны были отныне ежегодно сообщать в Синод о числе венчавшихся (ПСЗ. Т. VI. № 4022. П. 29). С 1724 г. существовала единоообразная форма ведения метрических книг (ПСЗ. Т. VII. № 4480; ПСПиР. Т. III. № 1143; Т. IV. № 1218), а с 1764 г. — табели, в которых фиксировались: фамилии брачующихся, дата венчания, в какой по счету брак вступают жених и невеста, имена поручителей, имена священников, совершивших обряд (ПСЗ. Т. XVI. N 9 12061). Высылать табели следовало ежемесячно, но вряд ли кто это соблюдал, иначе бы Синод не издавал постановление за постановлением, подчеркивая небрежность и нерадение выполнения указов (ПСЗ. Т. XX № 14948; T. XXIII. № 17192; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. 4.VI. № 530; ПСПиР. Т. Х. № 3518).

Весьма требовательно следили и за проведением процедуры оглашения намерения вступить в брак. [182] Оглашение проводилось трижды, в три воскресенья (ПСПиР. T. XVII. № 12433). Венчать новобрачных позволялось только в церкви, [183] ПСЗ. T. XVIII. № 13334. причем в определенные дни это делать запрещалось. [184] КК. Гл. 48. Грань 4. Л. 227; Дубакин А. Влияние христианства на семейный быт русского общеста. М., 1880. Тайные венчания церковный закон осуждал, требуя это делать «при множайших людях». Тем самым предвосхищалась возможность выдачи замуж женщины, уже состоящей в браке или имеющей кровное родство с женихом, и одновременно пресекались разные уловки и «хитрости».

Если в домосковское и раннемосковское время свадьба четко делилась на веселие и почти не связанные с ним церковные ритуалы, то в XVIII в., а тем более в начале XIX, венчание стало не просто органичной, но центральной частью свадьбы. Ни одно из воспоминаний русской дворянки не обошлось без упоминания о венчании; описания же каких-либо обрядовых действий (предсвадебной бани, обряда чесания волос, игровых действий, песен — всего того, без чего не обходилась свадьба крестьянская) не встречаются. [185] Венчать запрещено было: в Великий пост, до литургии утром и ночью, в понедельник, на Сырной неделе (КК. Гл. 50. Правило 52 Лаодикийского собора. С. 494; Стоглав. Гл. 18; РГАДА. Ф. 1183. Оп. 1. Ч. XXII. № 116; ПСПиР. Т. Х. № 3527. По всей вероятности, на ход свадебной церемонии в привилегированных сословиях большое влияние оказала привнесенная европейская традиция подобных торжеств.

Сопоставляя свадебные обычаи России и своей родины, англичанка Марта Вильмот отметила как типично русский «обычай готовить le dot (приданое. — Н. П .) почти с рождения девочки», а также обязательный перечень необходимых для молодой семьи предметов, которые в него входили: «столовое белье, простыни, столовое серебро (речь о дворянских семьях. — Н. П .), большое количество платья, постель», которые «укладываются в тюки». Немало поразил англичанку и обычай благословления приданого священником, который должен был «окропить собранные вещи водой». В тех же письмах М. Вильмот 1803–1804 гг. упоминается свадебный обычай взаимного одаривания подарками «примерно одного достоинства» родственников двух породняющихся семей. [186] Это различие подметила еще К. Вильмот. См.: Вильмот Кэтрин. С. 374–375.

«Чин венчания» — то есть необходимые молитвы при наложении венков в церкви — был в средневековой Руси очень длинным. Новобрачные и гости уставали стоять перед алтарем. В 1703 г. на венчании боярина И. Ф. Головина вечно спешивший царь Петр I приказал не дочитывать текст чина до конца. [187] Вильмот Марта. С. 315; Аксаков. С. 138–139. Царю не терпелось погулять на свадебном пиру. [188] Берхгольц. С. 20; Воскресенский Н. А. Законодательные акты Петра I. Т. 1. С. 125. С тех пор практика расширения «веселья» за счет сокращения обрядов церковного венчания стала быстро приживаться, а в 1724 г. Синод уже законодательным путем сократил некоторые ритуалы и текст молитв. Свадебный пир, «веселье» оставались обязательными элементами русской свадьбы и в зажиточных слоях, и в беднейших. Но упоминания о свадебном обеде («пирушке свадебной») [189] Толченов. С. 41. в мемуарах представительниц привилегированного сословия крайне редки. По всей вероятности, свадебное угощение (пользуясь лексикой княгини Н. Б. Долгоруковой — «свадебные конфекты») представлялось само собой разумеющейся частью праздника бракосочетания и, за исключением фиксаций примеров особо роскошных яств, редко описывалось образованными мемуаристками.

Православные ритуалы в XVIII столетии были неотъемлемой частью и народных, и дворянских свадеб. Благословение невесты иконой, крестом, появление в свадебном веселии обрядов, связанных с «освященным воском» (от свечи, которую невеста держала в церкви), — говорило о постепенном слиянии народных традиций с религиозными. При этом «слиянии» ритуалы, унижавшие женщину и идущие от христианской женофобии, так и не стали «обычными» и мало закрепились в обрядовой части свадьбы. В частности, обычай выставления сорочки новобрачной после первой брачной ночи Петр I запретил как «жестокий», а за следование ему приказал «наказывать и знатных». [190] ПСЗ. Т. I. № 412. Гл. II.