Дмитрий Верхотуров - Климат меняет историю

Сохранились сведения о посылке царем 5 сентября 1601 года Г.И. Вельяминова и Н.М. Пушкина в район Тулы для борьбы с разбойниками. В распоряжение царских посланников переходили все местные военные и административные силы: стрельцы, затинники (стрелки из крепостных пищалей), пушкари, старосты, приказные люди. Царские указы требовали уничтожать отряды разбойников любыми средствами, и особо предписывали искать «станы», для чего требовалось «жечь огнем» захваченных пленных 63 63 Корецкий В.И. Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России. М., "Наука", 1975, с. 216 . По решению Боярской Думы, смертная казнь полагалась за убийство, поджог дворов или хлебов, даже если виновный участвовал в этом только один раз.

Впрочем, подобные карательные методы, на фоне сильного голода, оказались совершенно неэффективными. В силу того, что в Москву стекались толпы народа, идущего за милостыней, разбойники без особого труда проникали и в столицу, грабили и воровали на рынках, «с диковинной ловкостью», как пишет Исаак Масса, а особым предметом вожделения грабителей были лошади. К лету 1603 года разбои происходили вокруг Москвы, так что столица оказалась на осадном положении. 14 мая 1603 года царь поделил город на 11 округов, во главе каждого округа он поставил членов Боярской Думы, которые должны были регулярно объезжать их с помощниками и давать отпор разбойникам в городе или вблизи него.

Именно в это время вблизи Москвы действовал крупный отряд под руководством некоего Хлопко. Это было знаменитое восстание, которым очень интересовались русские и особенно советские историки. Для историков-марксистов оно было очень ценным, поскольку было первой в России крестьянской антифеодальной войной. Невозможно найти работу по истории Смутного времени, где бы оно не упоминалось, несмотря на то, что сведений о нем было очень мало – глава в «Новом летописце». Были сомнения в том, вправду ли глава этого отряда именовался Хлопко, пока не было найдено дело о крестьянском самозванце, который в 1627 году выдавал себя за сына окольничьего И.Ф. Басманова, убитого в сражении с разбойниками Хлопко.

В общем, это был не обычная разбойничья ватага, а довольно крупный отряд, видимо, неплохо вооруженный и организованный. По этому поводу состоялось специальное заседание Боярской Думы, на которой было решено дать отпускные грамоты холопам, изгнанным помещиками, что и было утверждено упомянутым уже царским указом. Это означало, что любой холоп, даже и разбойничавший, может прийти в Москву получить отпускную грамоту и прощение. Это должно было внести раскол и брожение среди разбойников.

Одновременно с этим окольничий Иван Басманов, сын знаменитого опричника Федора Басманова, который возглавлял западные кварталы Москвы, получил указание царя выйти из города и разгромить отряды Хлопко, которые разбойничали на тверской и смоленской дорогах 64 64 Скрынников Р.Г. Крушение царства. Историческое повествование. М., "Армада", 1995, с. 55-57 . У Басманова было около сотни отборных стрельцов, а против них был отряд численностью около 500 человек. В тяжелом бою разбойники были разбиты, в плен взят сам Хлопко, который был потом повешен на Красной площади, но в этом бою погиб Басманов. Царь устроил ему пышные похороны.

Документы сохранили крайне скупые сведения об этих мятежах, буквально единичные случаи, отраженные в чудом уцелевших бумагах. Но судя по тому, что на борьбу с разбойниками были брошены все силы, вплоть до членов Боярской Думы, самых знатных и родовитых бояр, это был мятеж, охватывавший все Московское царство, от пограничных окраин до стен Москвы, принимавший, очевидно, характер масштабной партизанской войны. Царь всерьез воспринимал мятеж как угрозу своей власти.

Собственно, с разгромом отряда Хлопко мятеж явно не кончился, и плавно перешел в Смутное время, ознаменовавшись появлением весно й 1604 года в пределах Московского царства отряда нареченного Дмитрия, составленного из казаков и поляков, набранных при поддержке сандомирского воеводы Ежи Мнишека. Самозванец вышел в поход, имея поддержку польского короля Сигизмунда, признавшего его права на московский престол, ему присягнули многие города и к нему стекались многочисленные отряды самого разного сорта.

В исторических работах основной акцент делается на том, что нареченный Дмитрий получил польскую поддержку. С одной стороны, это правда, и поляки сильно ему помогли. Но все же, в свете нашей темы разыскания о голоде в Московском царстве, с таким акцентом нельзя согласиться. Самозванец не имел бы шансов даже на небольшой успех, не то, чтобы занять Москву и вступить на престол, если бы в Московском царстве уже не произошел раскол. Думается, что разбойники к осени 1603 года стали настолько многочисленными, сильными и организованными, местами их поддерживали даже некоторые помещики, что они создали параллельную власть, собравшую немалую поддержку народа. И первое, чем они завоевали эту поддержку, был хлеб. Взятый из разбитых и разграбленных монастырских и помещичьих амбаров, он, скорее всего, широко раздавался крестьянам, в таких масштабах, что крестьяне смогли посеять озимые хлеба. Это и привело к прекращению голода.

Дальше разбойники, а по сути дела, повстанцы стали искать себе нового царя, который бы не морил их голодом, не мучил «правежами» и расправами, и тут очень кстати пришелся Григорий Отрепьев, объявивший, что он чудом спасшийся царевич Дмитрий, сын Ивана Грозного. То, что это был самозванец, сторонники нареченного Дмитрия, скорее всего, либо знали, либо об этом догадывались, но это, вероятно, никого не смущало. Пусть хоть самозванный царь, пусть кто угодно, лишь бы не Годунов с его боярами.

Правда, потом, опытным путем было добавлено два условия: во-первых, кто угодно должен быть православным, дабы не смущать народ брадобритием, и, во-вторых, кто угодно должен иметь хоть минимальные права на престол, дабы укоротить излишне резвых бояр.

В общем и целом, разыскание о голоде в Московском царстве показывает, что резкие климатические изменения, «год без лета», вызванный мощным извержением вулкана, оказались лишь последней каплей, ввергшей Московское царство в сильнейший экономический и политический кризис. Это общество и так стояло на грани краха, для катастрофы нужны были лишь подходящие обстоятельства, которые и предоставило резкое похолодание.

По приведенным выше фактам и свидетельствам можно судить, насколько глубоким был социальный раскол в обществе времен Бориса Годунова. Знатные и имущие верхи государства ни во что не ставили обычных людей, и попросту морили их голодом «как при Каине». То, что люди тысячами мрут от голода, пожирают человечину, сено и навоз, нимало не тревожило их христианнейшие души; они попросту отбросили все христианские ценности и заповеди ради того, чтобы нажить на смертном голоде лишнюю копейку.