Пол Кеннеди - Взлеты и падения великих держав. Экономические изменения и военные конфликты в формировании мировых центров власти с 1500 по 2000 г.

Неустойчивость международного и экономического положения Великобритании оставалась непроявленной отчасти из-за еще большей слабости других стран в начале послевоенного периода, а также благодаря разумному выходу из Индии и Палестины, кратковременному приросту экспорта и сохранению имперских владений на Ближнем Востоке и в Африке {976} 976 См. [1015, ch. 5; 686, ch. 7–8]. . Поэтому унизительный финал Суэцкого кризиса 1956 года особенно сильно шокировал британцев, обнаружив не только слабость фунта стерлингов, но и тот нелицеприятный факт, что Великобритания не может проводить военные операции в «третьем мире» при несогласии США. Тем не менее можно утверждать, что реальность спада все еще маскировалась. В вопросах обороны это происходило из-за выбранной после 1957 года политики опоры на ядерное сдерживание, которая обходилась намного дешевле конвенциональных сил, но при этом обеспечивала статус сверхдержавы, а в экономических вопросах — из-за того, что Британия тоже извлекала свою часть выгоды из общего бума 1950–1960-х годов. Хотя темпы роста этой страны были из числа самых скромных в Европе, в общем и целом ситуация все равно выглядела позитивнее, чем в предыдущие десятилетия, что позволило Макмиллану заявить британским избирателям: «Вам никогда не жилось лучше, чем сейчас!» Если оценивать это заявление в плане чистого дохода, количества стиральных машин или автомобилей, то оно было исторически верным.

Однако на фоне гораздо более эффектного прогресса соседей казалось, что Британия страдала от того, что немцы злобно именовали «английской болезнью» — сочетания агрессивного тред-юнионизма, посредственного управления, правительственной политики «стоп-вперед» и свойственного этой культуре отрицательного отношения к упорному труду и предпринимательству. Общемировой рост вызвал массовый наплыв импортных товаров — высококачественных из Европы и дешевых из Азии, что, в свою очередь, привело к трудностям с платежным балансом, кризису фунта стерлингов и девальвации, подтолкнувшим инфляцию и вызвавшим требования более высокой заработной платы. В разные моменты британское правительство использовало для сдерживания инфляции и создания подходящих условия для устойчивого роста регулирование цен, законы об увеличении заработной платы и денежную дефляцию. Эти меры Редко имели продолжительный эффект. Британская автомобильная отрасль неуклонно сдавала рынок иностранным конкурентам, некогда процветавшее судостроение стало почти целиком зависеть от заказов военно-морского министерства, производители электротоваров и мотоциклов разорялись. Некоторые компании (например, ICI) были яркими исключениями из этого правила; хорошим спросом пользовались финансовые услуги лондонского Сити; розничная торговля оставалась весьма активной. И все же эрозия промышленной базы Великобритании была неумолимой. Присоединение к Общему рынку в 1971 году не стало долгожданной панацеей, а напротив, сделало британский рынок еще более открытым для конкуренции в сфере промышленных товаров и вынудило страну придерживаться высоких сельскохозяйственных цен ЕЭС. Североморская нефть тоже не стала манной небесной; вместе с притоком иностранной валюты она так повысила стоимость фунта, что это негативно отразилось на экспорте промышленной продукции {977} 977 Существует масса работ, посвященных спаду в британской экономике в послевоенный период. См. в том числе [114; 88; 342]. .

Экономическая статистика предлагает критерий, который Байрох называет «ускорением индустриального упадка Великобритании» {978} 978 См. [48, р. 303]. . Ее доля в мировом промышленном производстве сократилась с 8,6% (1953) до 4% (1980). Доля в мировой торговле также снижалась очень быстро, с 19,8% (1955) до 8,7% (1976). По валовому национальному продукту в 1945 году Великобритания занимала третье место, но с тех пор ее обогнали сначала ФРГ, а затем Япония и Франция. По чистому доходу на душу населения она уступала нескольким менее крупным, но более богатым европейским государствам; к концу 1970-х годов она оказалась ближе к средиземноморским странам, чем к ФРГ, Франции или странам Бенилюкс {979} 979 См. [1336, р. 161]. Данные по объемам мирового промышленного производства взяты у Байроха. . Конечно, во многом это уменьшение доли Великобритании (в глобальной торговле или ВНП) было связано с тем, что в предыдущие десятилетия особые технические и исторические обстоятельства подарили этой стране непропорционально большой объем мирового богатства; теперь же, когда эти обстоятельства миновали и другие страны смогли раскрыть свой собственный потенциал для индустриализации, относительное положение Британии естественным образом ослабло. Могло ли оно ослабевать не так быстро и не так значительно — это другой вопрос; ослабеет ли оно еще больше по сравнению с европейскими соседями, тоже трудно сказать. К началу 1980-х годов ситуация, казалось, начала выравниваться. В это время Великобритания обладала шестой по размеру в мире экономикой и очень мощными вооруженными силами. Однако по сравнению со временами Ллойда Джорджа или даже Клемента Эттли (1945) это уже была обыкновенная, хотя и довольно крупная страна, а не великая держава.

Пока британская экономика пребывала в относительном упадке, Западная Германия наслаждалась своим Wirtschaftswunder — «экономическим чудом». Опять-таки следует подчеркнуть, насколько естественным в сравнении с прочими было такое положение вещей. Даже в усеченном виде Федеративная Республика обладала наиболее развитой инфраструктурной сетью в Европе, владела крупными внутренними ресурсами (от угля до станкостроительных заводов) и имела хорошо образованное население (в котором особенно выделялись управленцы, инженеры и ученые), разросшееся в результате эмиграции с востока. На протяжении последних полутора столетий или дольше ее экономическое могущество ограничивалось нуждами немецкой военной машины. Теперь, когда энергию страны можно было полностью направить (как в Японии) на достижение коммерческого успеха, единственным вопросом оставался масштаб восстановления. Немецкому крупному бизнесу, который довольно легко приспособился ко Второму рейху, Веймарской республике и правлению нацистов, теперь следовало подстроиться под новые обстоятельства и заимствовать американские принципы управления {980} 980 См. [102; 512, р. 140ff]. . Ведущим банкам вновь предстояло сыграть важную роль в направлении промышленности. Химическая и электрическая отрасли вскоре снова стали европейскими индустриальными гигантами. Чрезвычайно успешные автомобильные компании, такие как «Фольксваген» и «Мерседес», неизбежно оказывали «мультипликативный эффект» на сотни мелких поставщиков. Из-за резкого увеличения экспорта (Германия вышла на второе место после США по объему международной экспортной торговли) все больше фирм и местных сообществ нуждались в «гастарбайтерах», чтобы удовлетворить высокий спрос на неквалифицированную рабочую силу. В третий раз за сто лет немецкая экономика выступила локомотивом европейского роста {981} 981 Более подробно см. [512, р. 178ff; 363; 219, vol. 6, pt. 1, р. 217ff; 742, р. 502ff, 2 531ff; 53, p. 122ff], .