Джонатан Израэль - Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. II. 1651-1806

Самой амбициозной международной инициативой, предпринятой штатгальтером-королем после Рейсвейкского мира, была попытка предотвратить новую мировую войну из-за испанской монархии, договорившись о ее разделе (который так никогда и не был осуществлен) с Людовиком XIV. Два соглашения были заключены в Париже в 1698 и 1699 гг., и снова в них участвовал лишь узкий круг доверенных лиц, тогда как, пока шли переговоры, и Парламент, и нидерландские ассамблеи оставались о них в неведении {891} 891 De Bruin, Geheimhouding у 349-50. . На этот раз от переговоров был отстранен даже Дейквелт, а Бентинк (который в качестве посла Вильгельма III в Париже был, по всей видимости, представителем интересов Англии), хотя и участвовал в них, обладал меньшим влиянием, чем раньше. Амстердамские бургомистры также по большей части оставались в стороне, штатгальтер-король полагался, главным образом, на Хейнсиуса. Когда император и король Испании в конечном счете были поставлены в известность о том, что происходит, то, разумеется, не испытали никакого удовольствия, узнав, что Вильгельм III и Людовик намереваются принудить их к разделу империи между дофином и наследником императора.

Новая фаза в истории голландских искусств и архитектуры, как и в экономической деятельности, началась в конце 1640-х гг., аскетизм предыдущей четверти века закончился в середине 1640-х гг. Новый этап в развитии нидерландского Золотого Века был одним из самых крупномасштабных, поражающих воображение, богатым и более ярким, и стремившимся к еще большей сложности в отношении подробностей и перспективы. Как мы видели, в 1647-72 гг. нидерландская коммерция (за исключением балтийских насыпных грузоперевозок) находилась в более растущей и динамичной фазе, чем в предыдущей четверти столетия — как отмечали Айтзема, Питер де ла Кур, Питер де Грот и другие современники — и прямым результатом этого, как отмечал Эммануэль ван дер Ховен в начале XVIII в., было то, что большинство самых красивых, больших и роскошных зданий и скульптурных памятников не только в его родном городе, Амстердаме, но и в Гааге, Лейдене, Харлеме и Дордрехте появилось в 1650-х и 1660-х гг. {892} 892 Van der Hoeven, Holland's aeloude vryheid, ii. 356. Это был также самый плодотворный период нидерландского Золотого Века по части городского развития и планировки. Более того, то, что относится к городской планировке, архитектуре и скульптуре, применимо также к живописи и декоративным искусствам. Эта новая фаза в развитии искусств и архитектуры, которая ознаменовала зенит нидерландских художественных достижений с точки зрения масштаба, сложности и международного воздействия, непрерывно продолжалась до великого краха (художественного, как и финансового, и политического) 1672 г.

Неудивительно, что в период экономического упадка 1620-х и 1630-х гг., отмеченного участием Нидерландов в конфликте с Испанией и продолжающейся Тридцатилетней войной, существовали ярко выраженные тенденции к приостановке проектов городского развития и строительства крупных зданий. Сельское хозяйство процветало, как никогда раньше, и работа над проектами по осушению земель и строительству гидротехнических сооружений ускорилась. Но города находились в достаточно стесненном положении, и на протяжении четверти века с 1621 г. их власти не помышляли о крупных переменах или сносе старых и обветшавших зданий, чтобы расчистить место для новых строений. Таким образом, несмотря на то, что этот период был отмечен исключительно быстрым ростом населения приморских провинций, городские советы в целом отложили в долгий ящик проекты по строительству новых домов, городских стен и ворот, церквей, портовых сооружений и образовательных учреждений.

В Амстердаме и, несомненно, также в других городах резкое замедление темпов строительства жилых домов после 1621 г. означало рост перенаселенности в беднейших частях города.

Самым известным примером такой приостановки были планы строительства новой амстердамской ратуши. Существующая ратуша не соответствовала ее расширившимся функциям задолго до того, как vroedschap в 1648 г., году заключения Мюнстерского мира, решил выделить средства для постройки главной ратуши подходящего размера и убранства {893} 893 Fremantle, Baroque Town Hall, 23. . Но можно привести много других примеров. Так, в Лейдене пришедшие в упадок привратные здания нуждались в замене задолго до 1647 г., но только после 1648 г. началось строительство новых привратных зданий. Существовала также настоятельная потребность в новой большой церкви, способной вместить увеличившееся количество реформатских прихожан. Архитектурные планы лейденской «Marekerk», первой из ряда великих монументальных церквей, построенных в Голландии и Зеландии в середине века, были готовы к 1639 г.; но большая часть работ была оставлена на конец 1640-х гг., а внушительный фасад, стоивший больше всего, — на 1650-е гг., когда в городе одновременно осуществлялся ряд других крупномасштабных проектов {894} 894 Terwen, «Ontwerpgeschiedenis», 247. .

В некоторых случаях отсрочка строительства новых церквей вызвала ощутимые проблемы тесноты. Во Флюшинге реформатские богослужения до 1616 г. проводились только в главной церкви, а затем еще и во второй церкви, которая была расширена в 1620-х гг. Но хотя строительство третьей церкви Флюшинга началось только после 1648 г., всем прихожанам давно уже было негде поместиться, что заставило vroedschap испрашивать у штатгальтера разрешение на использование для проведения богослужений его резиденцию в городе, Принценхоф, из-за чрезмерного наплыва людей. Третья реформатская церковь Флюшинга была построена в 1650-54 гг. {895} 895 Vrolikhert, Vlissingsche kerkhemel, 118-19.

Стимул к быстрой урбанизации и развитию городов, характерный для новой фазы, начавшейся в первой половине 1640-х гг., был, таким образом, прежде всего экономическим и социальным. В таких городах, как Лейден, Харлем и Делфт, где мануфактурное производство составляло основу городского процветания и роста, регенты и владельцы мануфактур считали планы городского развития средством стимулирования дальнейшего роста производства, а также обеспечения жильем населения {896} 896 Taverne, Int land van belofte, 215, 377. . Существование этих городов зависело от притока рабочей силы, навыков и инвестиций извне, и в гонке за привлечение иммигрантов они соперничали друг с другом. Вызвавшие широкое обсуждение планы по разбивке нового квартала в Лейдене в 1640-х и 1650-х гг. активно лоббировали текстильные «магнаты», такие, как Питер де ла Кур, предупреждавший бургомистров, что арендная плата, которую платили рабочие-текстильщики за свои дома, растет слишком быстро, и что если город не предпримет крупномасштабного увеличения жилой застройки, то перспективы роста и жизнеспособности Лейдена окажутся фатально ослабленными. Еще более продолжительные споры относительно программы городского обновления шли в Харлеме, где архитектурную экспертизу и планы предоставили ван Кампен, Питер Пост и Саломон де Брей {897} 897 Gonnet, Wallen en poorten van Haarlem, 8, 59. . После завершения нескольких крупных проектов в центре города vroedschap решил в 1671 г. приступить к масштабному расширению городской территории, побуждаемый к этому быстрыми темпами развития городской текстильной промышленности и необходимостью в более дешевом жилье для рабочих-текстильщиков, и вдохновляемый надеждой способствовать тем самым промышленному развитию Харлема. Это было рискованное решение, неудачно приуроченное и оказавшееся слишком амбициозным. Но в 1671 г. никто не мог знать об этом. Программа расширения городской застройки, принятая в Амстердаме в 1671 г., крупнейшая в истории развития города в XVII в. и ставшая предметом обсуждения на протяжении многих лет, по предсказанию английского посла Даунинга, была слишком амбициозной; но он ошибся. Новые каналы и расширенные старые, проложенные в это время в Амстердаме, быстро стали обрамляться красивыми домами, среди которых было много самых прекрасных городских особняков в Республике {898} 898 Fokkens, Beschrijvingh, 398-9. . В середине и конце 1640-х гг., еще до начала осуществления крупномасштабных строительных проектов, цены на большие дома в Амстердаме резко подскочили; в 1650-х гг. они устойчиво росли; в конце 1660-х гг. дома богачей в Амстердаме немного подешевели, но в основном цены на них оставались неизменными до 1672 г. {899} 899 Lesger, Huur en conjuctuur, 83.