Джонатан Израэль - Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Т. II. 1651-1806

Мало-помалу в Североголландском синоде стало нарастать негодование против умеренности амстердамской консистории. Классис Хорна (в то время воэцианский и фундаменталистский, в отличие от кокцеянского Энкхёйзена) возглавил кампанию по публичной дискредитации Беккера. На собрании Североголландского синода в Алкмаре в июле 1692 г. большинство отвергло позицию Амстердама, и сам Беккер был вынужден отрицать право синода на цензуру всех изданных им произведений. Он был должным образом осужден и объявлен недостойным служить проповедником государственной Церкви. Синод потребовал от амстердамского vroedschap 'а . лишить его кафедры. Амстердамские бургомистры понимали, что должны подчиниться; ибо если бы они разрешили Беккеру продолжать проповедовать, бросив вызов синоду, то оказались бы в конфликте с государственной Церковью, что было чревато волнениями в городе. С другой стороны, они не испытывали никакого желания всецело подчиняться синоду, и были вынуждены учитывать, что значительная часть города и vroedschap' а симпатизирует Беккеру. Соответственно, они временно отстранили его от кафедры, но формально не лишили должности и продолжали выплачивать жалованье, и отказались запрещать его книгу, как того требовал синод. Утрехт и несколько других городов ввели местный запрет на «De Betoverde Weereld» {1109} 1109 Van de Water, Groot Placaat Boeck… Utrecht, iii. 433. . Но Амстердам и Штаты Голландии так и не сделали этого.

Взрыв страстей из-за «De Betoverde Weereld» Беккера был одним из самых продолжительных и имевших далеко идущие последствия в Европе эпохи раннего Просвещения. Книга вызвала беспрецедентную шумиху. В течение трех лет после ее издания появилось приблизительно 170 книг за и против Беккера и за и против веры в дьявола. Некоторые из откликов на нее, в том числе Коэлмана и ван дер Вайена, даже превосходили по объему сам «De Betoverde Weereld» . Но этот огромный идейно-мировоззренческий переворот почти не вызвал резонанса во Франции или Англии. Английский перевод первой части книги Беккера, озаглавленной « Околдованный мир», появился в 1695 г., но интерес к ней в Британии был незначительным, и вскоре книга «казалась забытой» {1110} 1110 Trevor-Roper, European Witch Craze f 102-3. . Французский перевод (1694 г.) также, по всей видимости, произвел мало впечатления. Даже в наше время при рассмотрении раннего Просвещения обычно начисто игнорируют происходившие в Нидерландах споры.

Это является симптомом любопытного расхождения путей, которые привели к раздвоению раннего Просвещения, особенно в Соединенных Провинциях. Бейль и другие гугенотские писатели и интеллектуалы в Голландии, так много сделавшие для развития нового образа мышления в Европе, не сумели осознать картезианское и кокцеянское движения в Республике. Отчасти проблема состояла в лавине материалов, выходивших на нидерландском языке, что оставило ее вне поля зрения гугенотской интеллигенции, плохо знавшей этот язык. Бейль был несколько разочарован этим {1111} 1111 Labrousse, Pierre Bayle, i. 169-70. , но и сам внес значительный вклад в развитие процесса, вследствие которого нидерландские диспуты остались за пределами того, что гугеноты и другие французские и английские интеллектуалы считали современными проблемами. Поразительная особенность великого произведения Бейля, его «Dictionnaire historique et critique» (которое в большей степени, чем какие-либо другие книги, позволяет получить представление о том, что читалось и обсуждалось в Европе эпохи раннего Просвещения) — то, что в ней ни разу не упоминаются нидерландские споры или их участники. Если не считать Спинозы и Виттихия, остальным — Кокцеюсу, Хейдану, Рёлю, ван Лимборху, Мейеру, Коэрбаху, ван Дале, Валтену и Беккеру — просто не нашлось места на его страницах. Это была тенденция, подкрепленная правилом, введенным Валлонским синодом в Соединенных Провинциях, что франкоязычные проповедники должны воздерживаться от участия в кокцеянско-воэцианских диспутах и связанных с ними вопросах.

Но главная интеллектуальная трансформация, произошедшая в Республике в конце XVII в., фактически не имела прямой связи с гугенотами, зато ее последствия вышли далеко за пределы Соединенных Провинций. Это было изменение идейных представлений голландскоязычной элиты, а также, в определенной степени, изменение представлений народных масс. Как отмечал воэцианский проповедник Якоб Лейдекер в 1692 г., в том факте, что многие обычные церковные прихожане и некоторые реформатские проповедники больше не верили в ангелов или Сатану, нельзя просто обвинять Спинозу и Гоббса. Это было вызвано картезианством и кокцеянством, движением, охватившим каждый уголок нидерландского культурного мира, и, в первую очередь, трудами Кокцеюса, Рёля и Беккера {1112} 1112 Leydecker, Bekkers Philosophise Duyvel, 29-30, 134-5. . Более того, глубокие изменения в Республике, хотя и оказавшие мало прямого влияния на Британию и Францию, произвели ощутимый эффект в центральной Европе, где нидерландское культурное влияние давно уже было более ярко выраженным, чем в Англии и Франции и оставалось достаточно сильным в начале XVIII в. « Betoverde Weereld» Беккера, о котором Бейль отзывался едва ли не с презрением {1113} 1113 Bayle, Lettres, i. 417, 431-2. , считался в Германии крупным событием. Первый немецкий перевод книги появился в Амстердаме в 1693 г., второй — в Гамбурге, в 1695 г. В 1694-95 гг. оживленные дебаты относительно Беккера и нидерландских споров шли во влиятельном лейпцигском журнале, «Acta Eruditorum» , сообщения о дискуссии частично публиковались в «Boekzaal» Рабуса — обозрении, неизвестном в Британии и Франции, но, опять-таки, бурно обсуждавшемся в Германии {1114} 1114 Zobeln, Declaratio Apologetica, 4-9, 38-9. . Большинство немецких участников споров по делу Беккера отреагировало таким же образом, как и нидерландские воэцианцы, настаивая на том, что Беккер был наследником Гоббса и Спинозы и поборником новой разновидности атеизма.

Но и в Германии Просвещение носило смешанный характер, и хотя французское и английское влияния были значительными, нидерландское интеллектуальное воздействие на первых стадиях, вероятно, превосходило все прочие. В особенной мере это относится к влиянию радикальных идей в 1690-е гг. и первые годы нового столетия. Ведущий немецкий лютеранский критик отмечал в предисловии к новому теологическому журналу, в 1701 г., что двадцать лет назад немецкая публика и духовенство пребывали в счастливом неведении о надвигавшихся угрозах. Вначале они с удивлением услышали о той буре возмущения, которую вызвал в «исключительно свободной» стране «Голландии» поток новых тлетворных книг, затем с ужасом услышали об идеях «некоего Спинозы», а также Беверланда, да Косты и Гоббса, и, наконец, «в последние десять лет», увидели, как во «все книжные магазины нашей протестантской Германии» хлынули безбожные, «безнравственные» тексты {1115} 1115 Bell, Spinoza in Germany, 1. . Распространившись по всей Германии, беккеровские противоречия не только придали дополнительную силу этому нидерландскому вторжению в немецкие книжные магазины, но и заметно увеличили влияние новых представлений на обычных, необразованных людей. Некоторые из немецких критиков Беккера оправдывали дополнительную публичность, которую они придавали его трудам, на том основании, что его попытка ввергнуть благочестивых людей в соблазн, заставив придти к выводу о том, что Сатана и ангелы не существуют, уже оказала широкое и тревожащее воздействие на немецкое общество. «De Duobus Impostoribus, Benedicto Spinosa et Balthasare Bekkero, Dissertatio » Фридриха Эрнста Кеттнера (Лейпциг, 1694 г.) сравнивал Беккера со Спинозой как одну из двух главных интеллектуальных угроз немецкому благочестию и спокойствию мысли {1116} 1116 Kettner, Doubus Impostoribus, pp. A2, В, B2-4. . Энох-Цобельн, в своей «Declaratio Apologetica» (Лейпциг, 1695 г.), аналогичным образом считал, что протестантская Германия была подорвана тлетворными веяниями из «Голландии», объединяя имя Беккера с именами Спинозы, Гоббса и (что примечательно) Давида Йориса {1117} 1117 Zobeln, Declaratio Apologetica, 1-2, 6-8, 38-9. .