Герхард Глински - Кёнигсберг [Conigsberg – Königsberg – Калининград. Прошлое и современность]

С именем герцога Альбрехта неразрывно связано основание «Серебряной библиотеки», состоявшей из двадцати фолиантов. Серебряные пластины на деревянных окладах книг, серебряные застёжки и петли, искусно выполненные рельефы послужили причиной выбора имени библиотеки. Самой широкой известностью пользуется библия (перевод Мартина Лютера на немецкий язык), оклад которой украшает рельефный портрет самого Альбрехта, выполненный с особой художественной зрелостью. Это произведение искусства было создано нюрнбергским мастером Корнелиусом Форвендом. Большинство серебряных рельефов, украшавших тома Серебряной библиотеки, было изготовлено во время второго брака герцога с Анной Брауншвейгской, которая самолично давала заказы на изготовление работ по серебру. Кёнигсбергскими мастерами было изготовлено семнадцать серебряных окладов библиотеки.

Герцог Альбрехт. Лицевая страница книги Хиеронимуса Кеслера около 1555 («Серебреная библиотека»).

Серебряная библиотека представляла собой самое драгоценное сокровище будущей Городской Библиотеки. В ходе войн, которые постигли Пруссию, библиотека переносилась из Замка в более безопасные места, а по окончании военных действий снова «переезжала» в Кёнигсберг. Во время Второй Мировой войны Серебряная библиотека была размещена в имении Карвинден. С момента окончания войны библиотека считается пропавшей без вести. По новейшим данным, полученным нами из Калининграда, несколько томов Серебряной библиотеки удалось отыскать.

Альбрехта и герцогини Анны-Марии. Находились в замке. Алебастр. Неизвестный художник. Ок. 1563 г.

Герцог Альбрехт прославился также и как покровитель художников, музыкантов и композиторов. Через посредничество живших в Виттенберге Реформатора Мартина Лютера и богослова Меланхтона состоялось знакомство герцога с отцом и сыном Кранах. Лукас Кранах старший портретировал молодого Альбрехта два раза. Позднее Альбрехт пригласил ко двору художников школ Кранаха и Дюрера. Инструменты для оркестра придворных музыкантов заказывались в Нюрнберге и в Бреслау. Самыми «модными» инструментами того времени были труба и лютня. В Замковой церкви был установлен новый орган.

Наряду с реформационным движением и независимым духом эпохи Возрождения третьим определяющим элементом Кёнигсбергской культурной жизни был гуманизм. Все советники герцога, все лейб-медики, все профессора университета были гуманистами. По началу Альбрехт по старой привычке приглашал на придворную службу лейб-медиков из-за пределов Пруссии, позже их сменили молодые специалисты из Кёнигсберга. Академическую молодёжь Альбрехт любил, стипендии назначал щедрой рукой, повышение общего образовательного уровня кёнигсбергцев представляло для него задачу первостепенной важности; комментарием деятельности герцога в этой области являются многочисленные биографии молодых современников Альбрехта. Особый интерес представляет собой описание жизненного пути врача Валериуса Фидлера. Сын швейцарского изгнанника за веру родился в Данциге. Свои молодые годы он посвятил учёбе в Кёнигсберге и Лейпциге, а также путешествиям по Франции и Италии После защиты докторской диссертации в Болонье он стал лейб-медиком при дворе герцога Альбрехта, где ему была доверена задача воспитания «слабоумного властелина» – Фридриха, умственно отсталого сына Альбрехта. Феликс, один из шести сыновей лейб-медика Фидлера, подражал во всём отцу. Он много путешествовал, был врачом при дворе немецкого императора, придворным врачом короля Франции, позднее поступил на службу при дворе герцога Георга Фридриха в Кёнигсберге; некоторое время он провёл в Москве, будучи придворным врачом сначала царя Бориса Годунова, позже – царя Василия Шуйского. Воистину «европейская» биография!

Многие лютеранцы, беженцы от религиозных преследований, были в те времена одновременно гуманистами, а Кёнигсберг, прибежище изгнанников за веру, притягивал к себе и тех, и других, как магнитом. Среди беженцев-гуманистов было множество мастеров искусства книгопечатания. Таким образом типографское дело нашло распространение на берегах Прегеля. Герцог основал две библиотеки: частную и публичную. Последняя разместилась в стенах Замка. Для обеих библиотек герцогом были закуплены многие тысячи томов. В основном это были труды богословного содержания и научные трактаты.

Самая первая кёнигсбергская типография являлась собственностью Ганса Вейнрейха. Ганс Люффт, знаменитый специалист книгопечатного искусства, открыл в Кёнигсберге филиал своего виттенбергского предприятия. Но самую бурную деятельность развернул нюрнбергский мастер типографского дела Иоганн Даубманн. Особого внимания заслуживает тот факт, что наряду с книгами на латыни и на немецком языке печатались также издания на старопрусском, литовском, а также польском языках. Мотором этой культурной деятельности было намерение герцога сделать лютеранскую веру популярной среди «не-немцев» и способствовать таким образом её дальнейшему распространению. Герцог не забывал, что многие жители Прусского Края говорили, читали и писали – особенно, что касается повседневной жизни – не на немецком, а на родном языке. Книги на литовском языке, выпускаемые в Кёнигсберге, были вообще первыми в своём роде.

Два произведения из Кёнигсберга на литовском языке 1549 и 1570. Слева: «Песня святого Амброзиуса и святого Августинуса, называемая «te deum laudamus», переведена Мартином Мосвидом Ваиткунасом для пользы церкви в Рагните и др.». Справа: «Церковные песни…».

Титульный лист первого печатного издания хроники Польши и Литвы выполненный Мациеем Стрийковским (1547–1593) на польском языке. Издано в Кёнигсберге в 1582 г.

Произведения из Кёнигсберга с переводом на прусский язык 1545.

Образец немецких печатных изданий из Кёнигсберга в 16 веке: Каспара Хенненбергера «Краткое и правдивое описание земли Прусской», Кёнигсберг 1584.