Линн Торндайк - История магии и экспериментальной науки. Римская империя

Таким образом, Плотин пришёл, практически, к тому же самому отношению к влиянию звёзд, сохранению свободы человеческой воли, которая в середине века была характерна для христианства. Тем не менее, его теория давала большое пространство для астрологических прогнозов. Он, очевидно, стремился опровергнуть утверждение о том, что звёзды творят зло и что их надо опасаться, как злых сил. При этом он верил во влияние и знаки звёзд. Его слова о том, что звёзды одновременно служат знаками и причинами, в каком-то смысле, удваивает возможность предсказания будущего с их помощью.

Он критиковал язык, который применяли астрологи в отношении планет, и, возможно, методы их искусства, однако при этом поддерживал астрологию, связывая существование зла и человеческой свободы с сильным влиянием звёзд. Эта поддержка проявлялась и в том, что влияние фигур, которые небесные тела образуют в процессе своего движения, гораздо сильнее, чем просто физическое воздействие самих этих тел.

Таким образом, он верил в концепцию оккультного свойства, которая была, если не главной опорой, то одной из колонн, на которых держалась вся оккультная наука и магия. С другой стороны, люди не должны изменять терминологию и методы, одобренные великим астрономом Птолемеем, просто потому, что один неоплатоник подверг сомнению их достоверность.

Хотя Плотин и отрицал тот факт, что болезнь порождается демонами, мы встречаем у него выражение «демоническая природа», а в одной из «Эннеад» он рассуждает на тему: «у каждого человека есть свой демон». Впрочем, здесь разговор идёт лишь о власти, которая преобладает в душе человека, а о магии не говорится ничего. Если мы хотим узнать о связи демонов с магией и об искусстве теургии, то нам надо обратиться к трудам Порфирия и Ямвлиха, и в особенности к «Письму к Анебу» Порфирия, жившего приблизительно с 233 по 305 год, и к ответу на него мастера Абаммона.

Этот трактат известен также под названием «Книга о мистериях». Иногда эту книгу приписывают Ямвлиху, умершему в 330 г, на том основании, что эта мысль высказывается в предисловии к древнему манускрипту Прокла, а также на том, что сам Прокл цитирует отрывок из мистерий, утверждая, что его автором был Ямвлих.

Однако эта атрибуция вызывает сомнения; но даже если этот трактат и не был написан Ямвлихом, то, скорее всего, его создал один из его учеников, разделявший взгляды своего учителя. Другие работы Ямвлиха посвящены философии и математике; а среди основных трактатов Порфирия, помимо его литературных трудов, связанных с Плотином, назовём комментарий к Аристотелю и пятнадцать книг против христианства.

В «Письме к Анебу» Порфирий задаёт вопросы, касающиеся природы Богов, демонов и звёзд, просит дать объяснения прорицанию и астрологии, власти имён и заклинаний, а также спрашивает, как надо применять заклинания и приносить жертвы. Обсуждаются также вопросы о господстве духов над миром природы, и о том, кто за что отвечает; о божественном вдохновении и об одержимости человеческих существ демонами; об оккультной симпатии, которая существует между различными вещами материального мира. В особенности обсуждается искусство теургии.

Это слово, как утверждается в письме, впервые употребил Порфирий. Теургию можно определить, как что-то вроде набожной некромантии, или магического культа Богов. Порфирий выдвигает различные возражения против методов и логики теургов, прорицателей, чародеев и астрологов. На все эти вопросы попытался дать ответ Ямвлих, которого мы, ради удобства, будем называть автором этого трактата. В нём он попытался оправдать искусство теургии.

Сначала следует отметить теорию демонов, которую сформулировал Ямвлих в ответ на вопросы Порфирия. Последний, заявив, что невежество и неискренность в вопросах, касающихся существ божественной природы, не менее вредны, чем неверие в Бога и грязные мысли, утверждал, что научная дискуссия о богах станет священным и благотворным действием. Он спрашивает, если божественная власть бесконечна, невидима и не воспринимаема органами чувств, то почему за различные части тела отвечают разные боги?

Если Боги являются воплощением чистого разума, то почему они, в изображении людей, подвержены страстям, почему в их честь проводят фаллические ритуалы и искушают их заклинаниями и сакральными жертвами? Почему проявлением божественного присутствия считаются хвастливые речи и фантастические действия? Почему, если боги обитают на небесах, теурги обращаются лишь к земным и подземным Богам? Как высшие существа могут быть вызваны по приказу низших; почему Солнцу и Луне угрожают? Почему, человек, вызывающий духов для совершения неправильных дел или для удовлетворения похоти, должен быть справедливым и целомудренным, и почему поклоняющийся богам, должен воздерживаться от животной пищи и не дотрагиваться до трупов, хотя жертва Богу включает в себя тела умерщвлённых животных?

Порфирий хочет также, чтобы ему объяснили, откуда взялись видимые и невидимые, телесные и бестелесные, добрые и злые, водные и воздушные Боги. Он хочет знать, являются ли богами звёзды, а также чем боги отличаются от демонов, а души — от героев.

В ответ Ямвлих заявляет, что герои выше душ, демоны ниже богов и подчинены им и объясняет бесконечную, невидимую и неощущаемую божественную сущность с помощью терминов видимых форм, энергий и разума. Далее он приводит различия между «эфирными, небесными богами», которые прибывают в эмпиреях, и ангелами, архангелами и архонтами. Что же касается телесных, видимых, воздушных и водных божеств, то он заявляет, что Боги не имеют тел и каких-то конкретных мест обитания и что природные объекты причастны к богам или связаны с ними с помощью эфира, воздуха или воды. Каждый — согласно своей природе.

«Небесные божества, например, не имеют тел, но содержат тела в своих божественных жизнях и энергиях. Сами они не превращаются в тела, но они имеют Тело, которое превратилось в их божественную причину, и это тело не препятствует их интеллектуальному и бестелесному совершенству». Ямвлих отрицает существование злых богов, говоря, что «гораздо лучше признать нашу неспособность объяснить существование зла, чем приписать что-нибудь невозможное и ложное богам».

Тем не менее, он признаёт существование злых демонов; они для него — очень удобные козлы отпущения, на которые можно свалить все несоответствия и нечистоту религиозных ритуалов и магических церемоний.