Юрий Воробьевский - Русский голем

Характерно, что осквернение Даров было в Европе традиционным обвинением против евреев: «Обвинения в осквернении Святых Даров начинают встречаться с XIII в. Связанные с ними преследования евреев имели место, например, в Пассау в 1478 г., в Бранденбурге в XV в., в Каринтии в 1421 г. и т. д». [91].

Эти преступления, судя по книге И.Лютостанского и других исследователей, всегда соседствовали с ритуальными убийствами. С Телом Христовым обходились чаще всего так же, как и с плотью невинных младенцев, — кололи. Вот характерный пример: «В 1926 году один мошенник украл ночью из церкви Святые Дары во Франкфурте-на-Майне и продал иудеям; они прокололи Дары, показалась кровь, иудеи испуганно разбежались. Священники, узнав об этом, достали Святые Дары и положили в святое место. Мясник собрал народ в Ротыле, чтобы наказать иудеев; с хоругвями пошли на Витемберг, Нюрнберг, Ротенбург и в другие места и города — не пощадили ни одного иудея, которых в это время погибло почти 10 тыс. человек». [60].

Многочисленные списки ее датируются концом XVII— началом XVIII века. Этот рассказ о договоре человека с диаволом в значительной мере документален. Во всяком случае, род Грудицыных-Усовых существовал на самом деле. Примерно в то самое время появились другие произведения с аналогичным сюжетом: «Слово и сказание о некоем купце», «Повесть об убогом человеке, како ево диявол произведе царем», «История о пане Твердовском и его славных действиях».

«В деревне Теребенево (Жиздринского уезда, Калужск. губернии) семилетняя девочка Саша говорила матери, что она с теткой Марьей, у которой жила в няньках, каждую ночь летала на лысую гору.

— Когда все заснут, погасят огни, тетка Марья прилетит сорокой и застрекочет. Я выскочу, а она бросит мне сорочью шкуру, надену я ее — и полетим. На горе скинем шкуры, разложим костры, варим зелье, чтобы людей поить. Слетается баб много: и старых, и молодых…

То же самое Саша рассказала отцу… Думал, думал отец и надумал сводить свою дочку в церковь, исповедывать ее, причастить и попытаться, не возьмется ли священник ее отчитать. От исповеди, однако, девочка сама отказалась:

— Ведьмы не молятся и не исповедуются!

И в церкви повернулась к иконостасу спиной. Священник отчитывать отказался и посоветовал девчонку хорошенько выпороть.

— Какой сорокой она скидывалась, куда летала? И ты, дурак, веришь болтовне ребенка?

В волости жалобщику поверили и Марью признали за колдунью. Порылся писарь в законах и оповестил:

— Нет, брат, против черта ничего не поделаешь: никакой статьи противу его я не подыскал». [70].

Материалы следственных дел цитируются по [23].

Редкий для Византии сюжет — о слуге, который продал душу диаволу ради женитьбы на дочери своего хозяина, сенатора Протерия. Сюжет этот генетически связан с житием Василия Великого. Автором его считается современник «великих каппадокийцев» Амфилохий.

См. роман P.Л.Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда».

Разве что Панург является у Рабле не просто трехсотлетним, бледным и покрытым шрамами, но и — аристократично-красивым, высоким и элегантным. Важная деталь: Панург («вседелатель») учился в Толедо, важнейшем центре каббалистики.

Томас Манн в подобном сюжете более традиционен. «Манн начал работать над «Доктором Фаустусом» в 1943 году и завершил его через два года после войны, в 1947-м. Главный герой, Адриан Леверкюн, — не только Фауст, его прообразами также являются Лютер, Ницше, Вагнер и вся Германия, в особенности Германия после 1918 года. Ужаснувшись разрушению европейской цивилизации и окончательному ее краху в Германии, Манн отринул гетевский оптимизм, вернувшись к пессимизму первоначальной книги о Фаусте, где ученый был проклят. Приговорив Фауста, Манн вынес приговор всему западному обществу XX столетия с его фаустовским порывом» [66].

«Вот как описывают, например, состояние знаменитого Торквато Тассо в период творчества: «Пульс слабый и неровный, кожа бледная, холодная, голова горячая, воспаленная, глаза блестящие, налитые кровью, беспокойные, бегающие по сторонам. По окончании периода творчества часто сам автор не понимает того, что он за минуту тому назад излагал». [71]. Ломброзо добавляет важную деталь: «Тассо даже анализирует свойство своего вдохновителя — духа, демона или Гения: «Это не может быть дьявол, говорит он, потому что он не внушает мне отвращения к священным предметам; но это также и не простой смертный, так как он вызывает у меня идеи, прежде никогда не приходившие мне в голову».

«Как отечественные (В.X.Кандинский, А.Л.Эпштейн, А.А.Перельман, А.А.Меграбян, А.В.Снежневский, М.И.Рыбальский), так и зарубежные психиатры (Г.Клерамбо, А.Клод, К.Ясперс, М.Райсфельд, П.Гиро), изучавшие явление психического автоматизма, основным его компонентом считают чувства внешнего влияния, внешнего воздействия посторонней, действующей извне силы». [47]. В свою очередь, Кандинский ссылается на своих научных предшественников, в частности, на Бэлларже, который еще в 1844 году писал: ««Больные здесь не испытывают ничего похожего на слуховые ощущения», но они уверяют, что они беззвучно слышат (иногда с очень больших расстояний), посредством индукции, мысль других лиц, что они могут вести со своими невидимыми собеседниками интеллектуальные разговоры, вступать своей душой в общение с душами этих лиц, слышать идеальные, таинственные или внутренние голоса и т. п. К психическим галлюцинациям Бэлларже причисляет также и те случаи, когда больные слышат голоса, исходящие из их головы…»

Кандинский цитирует одного из пациентов: «Мои собственные мысли идут равномерным ходом; мысли же других входят в мою голову как бы давлением, они насильно вталкиваются в мой мозг… Я должен думать этими мыслями против своей воли, и как бы я ни старался, я не в состоянии от них освободиться, потому что против такого давления нельзя ничего поделать». Впрочем, иногда пациенты рассказывают и о контактах с некими личностями. Вот, например, один «пожилой джентльмен» представительного вида предлагает больному подняться на церковную колокольню и полюбоваться видом. «Несколько минут мы восторгались прелестной панорамой, представившейся нашему взору; затем мой спутник вынул из кармана инструмент, на котором были выгравированы странные фигуры, видом похожий на компас… Он предложил мне смотреть туда, сказав, что я могу увидеть любого из своих далеких друзей и узнать, что каждый из них в данную минуту делает. Сперва я содрогнулся, но желание увидеть моего больного отца взяло верх над моим страхом. Не успев выразить своего желания словами, я уже увидел в инструменте, как в зеркале, моего отца, отдыхающего, сидя в своем кресле. Факт видения поразил меня ужасом, и я стал приглашать сойти вниз… На прощанье мой странный спутник сказал мне: «Помните, что с этой минуты вы в моей власти»… С этой поры «некромантик» всецело завладел мной; при помощи своего зеркала он видит меня во всякое время и постоянно читает мои мысли». [29].