Фриц Гаузе - Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города

Частью деятельности короля по установлению нового порядка стало и мероприятие, которое направило развитие Кёнигсберга по новым рельсам, а именно: объединение трёх старых городов по «Ратушскому регламенту» от 13 июня 1724 года.

Исходным пунктом для объединения трёх городов Кёнигсберга стали не государственно-правовые соображения, а трезвый экономический расчёт. Несмотря на мероприятия короля и его чиновников, направленные на укрепление общегосударственных интересов, внутренняя жизнь города всё ещё оставалась неотрегулированной из-за множества мелких дрязг и споров, стоивших много сил и средств. Разветвлённый и трудноуправляемый аппарат трёх магистратов, судов и полицейских управлений вместе с разболтанной финансовой системой давно уже возмущали короля, который заботился о бережливости и экономии. Необходимость требовала упрощения в управлении и кассовом хозяйстве под усиленным надзором государства. Начиная с 1718 года королевские чиновники изучали «управленческие дела», а комиссии разрабатывали предложения для реформ. В принципе же речь шла не только об устранении непорядков — тут столкнулись две концепции государства: патриархальная, заключавшаяся в том, что городская собственность должна находиться в распоряжении магистрата, и современное чиновничье государство. Король, отделивший бюджет своего двора от государственного, обязывал и магистраты быть не полновластными хозяевами городских средств, а только их распорядителями, причём под контролем королевских служб. Примером служило объединение пяти берлинских городов в один город, проведённое в 1709 году, и «Ратушский регламент» города Штеттина. Королевская комиссия провела проверку всех касс и выявила значительную задолженность, после чего составила первый бюджет для всего города, одобренный королём. Только после того, как были: отрегулированы финансы, король подписал план нового регламента. 28 августа 1724 года торжественно провозгласили новую городскую конституцию.

Сначала бургомистр Альтштадта Хессе зачитал новый регламент в ратуше Альтштадта, где обычно обсуждались общие дела всех трёх городов. Затем фон Лезгеванг, первый президент палаты военных и государственных имуществ, образованной за год до этого, объявил в кнайпхофской ратуше об объединении трёх муниципалитетов. Обербургомистром города должен был стать коммерсант Негеляйн, которого высоко ценил король. Но так как тот отказался от этого поста, то Первым бургомистром стал Цахариас Хессе, бывший до этого бургомистром Альтштадта. Кнайпхоф выдвигал Второго бургомистра и Лёбенихт Третьего. Магистрат всё ещё был довольно большим. Он состоял из 16 действительных и пяти экстраординарных советников. Из них пятеро были профессорами, а значительная часть остальных служила в королевских учреждениях и воспринимала свою работу в городском ведомстве как королевскую службу. Крупные коммерсанты, которые раньше формировали муниципалитеты, остались теперь в меньшинстве.

После объединения трёх городов Кёнигсбергу необходимо было иначе распорядиться ратушами. Администрация объединённого города заняла кнайпхофскую ратушу и оставалась в ней до 1926 года. В альтштадской ратуше находился городской суд (до 1879 года), лёбенихтская ратуша, восстановленная после пожара, была сдана в аренду. С 1724 года Кёнигсберг носил административное название «королевский прусский столичный город-резиденция», имел герб, в котором все три герба старых городов были объединены под защитой прусского орла. За пределами нового городского образования остались замок и королевские слободы. Они были включены в общину только в 1809 году с принятием «Городского уложения». Совершенствование в управлении было достигнуто ценой исключения гражданской ответственности. Ни один горожанин не хотел более быть избранным на общественный пост. Все городские мероприятия планировались королевскими ведомствами и приводились в исполнение городскими чиновниками. Развитие города шло в различных областях. Гражданам эти улучшения были на пользу, но теперь у них почти не было возможности влиять на этот процесс.

Кёнигсбергская торговля шла своим проторённым путем. Палата военных и государственных имуществ с полным правом упрекала купцов в том, что те не ездят дальше городских ворот, что они ничему не научились, кроме как обсчитывать крестьян. Торговцы, в свою очередь, жаловались, и тоже с полным правом, что берлинское правительство не должно ставить прусскую торговлю на одну доску с бранденбургской, а должно рассматривать её в сравнении с Данцигом и Ригой. Коммерция с Литвой и Польшей проводилась преимущественно в самом городе между кёнигсбергскими купцами и агентами польских и литовских знатных землевладельцев. В Нюрнберге закупали в основном игрушки, главным образом, для рождественской ярмарки. Самыми богатыми купеческими семьями были семьи Негеляйн, Сатургус, Фаренхайд и Хойер.

Рядом с ними выросла новая бюргерская верхушка — фабриканты и владельцы мануфактур. Как и большинство государств того времени, Пруссия проводила меркантильную экономическую политику. Ввоз чужих товаров она стремилась ограничить, налаживая производство ввозимых ранее товаров в собственных мастерских и фабриках, причём не только для внутригосударственного потребления, но и на экспорт. Руководя экономикой, государство впервые стало использовать статистические данные о потреблении и спросе, а также календарное и территориальное планирование новых производственных мощностей и их финансирование посредством кредитов и субсидий для строительства.

Часть нового верхнего слоя общества происходила из ремесленнического сословия. И до тех пор, пока машины приводились в движение вручную (отсюда и термин «мануфактура» {70} 70 Мануфактура — производное слово от латинского manufactura = ручная работа (manus: рука и factura: изготовление). ), между мастерской ремесленника и мастерской фабриканта не было существенной разницы. Некоторые мануфактуры возникли путём укрупнения или объединения ремесленных мастерских; в результате место работы и жильё постепенно отделялись друг от друга. Большинство фабрикантов являлись, однако, предпринимателями, привыкшими думать и действовать независимо от цеховых экономических форм. Ими были евреи и иностранцы, преимущественно англичане и французы. Проводя с их помощью новую экономическую политику, королевские власти способствовали смене устаревшего общественного строя. Новая мануфактурная экономика приносила большую выгоду преимущественно столице Берлину и курфюршеству Бранденбургу. В Кёнигсберге во времена Фридриха Вильгельма Ⅰ дальше добрых намерений дело не доходило. И тем не менее мы слышим про табачную, проволочную, кожевенную фабрики, шерстяную и льняную мануфактуры, про шелкоткацкую фабрику, которой владели гугеноты.