Фриц Гаузе - Кёнигсберг в Пруссии: история одного европейского города

Наряду с названными торговыми домами в верхних слоях купечества появились и другие фирмы, в основном в банковском деле, хотя торговля деньгами и товарами ещё не была разделена. Здесь доминировали семьи Хюге, Деетц, Швинк, Якоби и Гедеке, которые в своём первом поколении были переселенцами. Они вели в своих городских резиденциях и в имениях жизнь элегантного общества. Их прекрасные и одухотворённые жёны и дочери собирали в своих салонах самых умных мужчин города. В их числе был и профессор Кант, всегда желанный гость. К новому кёнигсбергскому обществу относились также англичане и французы: семьи Грин, Туссэн, Коллинз, Хэй, Барклай. Они уже давно перестали чувствовать себя чужеземцами, хотя все имели много родственников и деловых партнёров на родине и сочетались браком преимущественно с выходцами из своего круга. Английский торговец Джозеф Грин был близким другом Канта и равным собеседником. Это многое значит, если Кант говорил, что он не написал ни одного предложения в своей книге «Критика чистого разума», не обсудив его прежде с Грином. Его ранняя смерть потрясла Канта. Молодой шотландец Роберт Мотерби, которого Грин привлёк в фирму в качестве наследника и продолжателя дела, развил не только деловые контакты с Кантом — он управлял его состоянием, — но и дружбу с ним. Бездетный философ очень интересовался вопросами воспитания и разделял со своим молодым другом, в доме которого он был частым гостем, его заботы о воспитании четырёх сыновей и двух дочерей.

Кёнигсбергские евреи, построившие в 1756 году по указу правительства в пригороде Форштадт первую синагогу, также переживали экономический расцвет. Особенно преуспевала основанная в 1764 году Иоахимом Мозесом Фридлендером оптовая торговая фирма. Среди других богатых евреев были Иоганн Фридманн, Вольф и Зюскинд Оппенкаймы и их зять Исаак Каспар. В то время, как крещённым евреям путь в бюргерское общество был открыт, то евреи, придерживавшиеся своей веры, были лишены этого права. Они замыкались в узком кругу и сочетались браком только между собой.

Мануфактуры переживали расцвет. Самым значительным фабричным предприятием был мельничный двор на берегу Старого Прегеля за воротами Фридлендер Тор. Сюда входили девять ветряных мельниц и 45 домов для рабочих, построенных в голландском стиле. Ими владели три поколения семьи Диттрих, и на рубеже веков они принадлежали обществу, которое образовали фирмы Швинк и Кох, Давид и Генрих Барклай, Яхманн и Деетц. Их упадок в результате военных событий 1807 года явился тяжёлым ударом для экономики Кенигсберга. Среди других фирм известна основанная банкиром Якоби и торговцем Дегеном фабрика по переработке сахарного тростника, вслед за которой были основаны и другие; семь табачных фабрик, которые построили после снятия монополии на табак предприниматели Шиммельпфенниг, Хойер, Барклай и другие; фаянсовые фабрики Эренрайха и Коллина; фабрика по производству картона книготорговца Кантера; фабрика по отливке шрифтов; фабрика по производству струн из кишок; мыловарня и фабрика по выделке кож. Почти все они были построены с помощью государственных субсидий, так как должны были исключить ввоз соответствующих изделий из-за рубежа. Большинство из них после введения свободного предпринимательства пришли в упадок. Их экономическое значение невелико, но они всё же характерны для периода меркантилизма, для руководимой государством экономики, когда фабрики, как правило, находились под надзором одного из департаментов палаты военных и государственных имуществ и контролировались фабричными инспекторами.

В промышленности в это время обозначилось увеличение числа производителей спиртных напитков, главным образом за счёт стимулированного притока данцигских меннонитов, которые производили пшеничную водку «на данцигский манер». В Кёнигсберг тогда прибыли Клаассены, Кауэнхофены, Ольферсы, Пеннеры, Розенфельды и Циммерманны с их ветхозаветными именами. Они были прилежными и экономными людьми и увеличили производство спиртных напитков в десять раз. Большая часть водки отправлялась в бочках в качестве корабельного провианта, как в английском флоте ром. Лишь конкуренция со стороны дешёвой картофельной водки привела эту отрасль в упадок. В 1775 году цех обработчиков янтаря, состоявший из б8 мастеров, прекратил приём новых членов, так как тогдашняя мода не благоприятствовала янтарю. В строительстве органов прошло большое время Мосэнгеля и Каспарини, но их мастерские продолжали работать; работали мастера по выпуску пианино и музыкальных инструментов, скульпторы по дереву, художники. Умельцы испытывали себя в строительстве технических аппаратов. В то время в Кёнигсберге были построены астрономические часы.

Старые праздники уже не отмечались так пышно, как раньше, однако визиты князей и присягания проводились по давнишней церемонии, как например, присягание Фридриху Вильгельму Ⅱ 19 сентября 1786 года и Фридриху Вильгельму Ⅲ 5 июня 1798 года. В 1786 году ректором Альбертины был Кант, который от имени унивеситета присягал новому властелину.

Прежние формы увеселений в юнкерхофах и гемайнгартенах не пользовались больше популярностью. И если эти учреждения ещё существовали, то скатились до уровня дешёвых ресторанчиков. Банкиры и коммерсанты, профессора и чиновники предпочитали общество, которое собиралось в их собственных домах и в домах друзей. Их специфической формой являлись салоны остроумных женщин, прежде всего салон графини Кайзерлинг в её княжеском дворце на улице Фордерроссгартен и салоны Элизабет Швинк, Шарлотты Якоби, Генриэтты Барклай и Элизабет Штегеманн, охотно посещаемые также литераторами, художниками, музыкантами, философами и путешественниками. Тогда же появились «Рессурсы» или «Казино» {75} 75 Рессурсы и казино (устар., от франц. Ressource: прибежище и итал. casino: домик, дача) — собрание, клуб, избранная группа, определённый круг людей и место их встреч. , которые вначале являлись частными кружками, где для бесед или карточных игр собирались «высшие сословия».

Три кёнигсбергские ложи носили прежде всего общественный характер. Начало масонству положили французы и офицеры. Старейшая кёнигсбергская ложа «У трёх якорей» была основана в 1746 году французским офицером, состоявшим на польской службе. После её расформирования в 1758 году возникла «Андреевская ложа», в которую входили и русские офицеры, получившая в 1760 году название «Ложа трёх корон». В 1817 году она перебралась в дом на улице Хинтертрагхайм у пруда Шлосстайх. Вторую ложу, «К мёртвой голове», основал в 1772 году юрист и театрал Фридрих Эрнст Йестер, ставший масоном в Париже. Она также действовала в одном из домов у пруда Шлосстайх, причём совместно с организованной позднее ложей «К фениксу». В 1833 году обе эти ложи объединились в одну под названием «К мёртвой голове и фениксу». Третьей была «Иммануилова ложа», созданная только в 1864 году. Кроме Канта, Хаманна и Грина, которые не принадлежали ни к одной из лож; почти все известные кёнигсбержцы являлись масонами: купцы, профессора, чиновники, богослужители-кальвинисты (но не лютеране), капелланы (армейские священники), многие офицеры и большая часть поместного дворянства. Именно в масонстве впервые были преодолены старые сословные различия. Но всё же масонские ложи являлись закрытыми обществами, которые сами выбирали своих членов. Кто не принадлежал к хорошему обществу, как евреи и ремесленники, тому поначалу не было в них места.