Григорий Гудожник - Техника и религия

Рис. 7. Кибернетические управляющие машины основываются на принципе обратной связи Измеряя значение той или иной контролируемой величины (1), они определяют в решающем устройстве (2) степень и характер ее отклонения от заданного значения и вырабатывают нужные для возврата к норме меры. Исполнительное устройство (3) передает соответствующие команды органам управления.

Если информация показывает наличие в машине регулирующего движения, а прямая и обратная связь показывает пространственное распределение информации, то память представляет собой распределение информации во времени. В самом деле, никакого целесообразного функционирования системы, ее жизнедеятельности быть не может, если информация, имеющая значение для завтрашнего дня, не будет храниться. При отсутствии памяти жизнь животных невозможна. Это легко понять, если представить, что животные, например, перестали помнить, где находится логово с их малышами. В живой природе проявление памяти имеется и в более простой форме: например, муравьи оставляют на земле след — запах, по которому они возвращаются обратно.

Создавая управляющее устройство, человек стремится к тому, чтобы оно управляло не только в пространстве, но и во времени, чтобы ему можно было задать такие сведения, которые в производстве необходимы будут не сразу же в момент начала работы машины, а через определенный промежуток времени. Для этого человек использует естественный закон функционирования всякой системы — память. Технически это осуществляется различными способами и средствами. Например, на бумажной ленте пробивают в определенном порядке отверстия, которые при пропускании через них света будут создавать строго упорядоченные сигналы; на магнитной ленте, грампластинке, барабане и пр. делают магнитную запись и т. д. Из этой «памяти» механизмы управляющего устройства постепенно берут сведения о направлении дальнейшей работы машины.

Память, обратная связь, информация — это естественные объективные законы, которые человек познает и использует для удовлетворения своих потребностей. Если же Дессауэр или Шмидт скажут, что в этих естественных принципах и заключается тайна божественного механизма созидания и технического творчества, то в таком случае человек, применяющий законы природы в своих интересах, становится выше бога, ибо обращает его деятельность себе на службу.

Итак, создание кибернетических машин отнюдь не подтверждает богословских теорий технического прогресса, а, наоборот, говорит о правильности марксистских взглядов. Развитие техники не осуществляется никаким «творцом», не является «объективацией» мистических принципов, а есть результат практической деятельности людей на основе познанных законов объективного мира.

Следует подчеркнуть, что в своем отношении к технике церковники далеко не единодушны. Разногласия по этим вопросам особенно ярко вскрылись на богословской конференции, состоявшейся в западногерманском городе Дармштадте. Если одна часть богословов пыталась связать технический прогресс с богом, то другая, наоборот, связывала его с сатаной, выдавая технические средства за оружие дьявола в борьбе против «всевышнего». Уже эпоху Возрождения (когда в результате общественных изменений началось заметное развитие науки и техники) эти богословы представляют как победу сатаны над богом. «Человеческая воля, — пишет богословствующий философ Н. Бердяев в книге „Конец нашего времени“, — оторвавшись от религиозного центра, к которому была направлена вся жизнь в средние века, подчинилась власти дьявола». С этого времени сатана якобы начал усиленно насаждать науку и технику, посредством которых он ведет наступление на «всевышнего». «Техника — это антихристовы проделки», — заявил в полемике с Дессауэром западногерманский священник Гестрих. Он считает, что библия представляет собой «важный антитехнический аргумент». На строительство Вавилонской башни, утверждает Гестрих, надоумил людей не кто иной, как дьявол, потому что башня воздвигалась «с целью посадить человека на трон бога».

Теория о сатанинском происхождении техники начала усиленно распространяться еще в 30-х годах XX века. Прислужник германского фашизма Ф. Г. Юнгер в своей книге «Совершенствование техники» писал: «Техника носит какой-то демонический характер», в «машинах заключены магические силы». Техника, по мнению Юнгера, развивается под действием непостижимой силы, помимо воли и желания людей. Технический прогресс, говорит Юнгер, — это «неудержимое поедание земли и людей».

Эти идеи Юнгера получили широкое распространение в послевоенное время. Буржуазные историки, экономисты, инженеры, философы, специалисты по истории техники, стремясь угодить церкви, все больше начали твердить в своих работах о различных таинственных силах, действующих в технике, о дьяволе, антихристе, сатане, вселившихся в технические средства. «Мы едва начинаем осознавать, — пишет французский историк Дюкассе, — что машины, окружающие нас, живут своеобразной самостоятельной жизнью».

«В технику, — говорит Гестрих, — вселился какой-то демон. Он находится в технических аппаратах, в технических продуктах и действует каким-то магическим образом». Антихрист все больше и больше совершенствует свое орудие в борьбе против бога. Следствием этого, говорят служители церкви, является этический парадокс. Суть его заключается в том, что в капиталистических странах человек при помощи технических средств производит продукции все больше и больше, но в результате жизнь его не улучшается, как можно было бы ожидать, а, наоборот, ухудшается. Особенно активная деятельность антихриста, говорят богословы, проявляется в последнее время, когда дьявол начал толкать людей на развитие автоматической техники. Говоря об автоматике, философ-идеалист Г. Безин в своей книге «Сатана» пишет, что «никогда раньше сатана не имел в своем распоряжении таких мощных средств». Во всех этих «сатанинских выходках» в технике повинен сам человек, так как он отказывается от бога, теряет религиозное чувство, становится на позиции атеизма. Швейцарский теолог Э. Бруннер пишет, «что все это является неизбежным следствием того, что человек, освободившись от бога, оказался покинутым в мире вещей».

Многие богословы вынуждены признать несовместимость современных технических достижений и религии.

Член «общества Иисуса» — известный религиозный философ Фредерик Коплстон пишет о том, что «развитие нашей индустриализированной технической цивилизации породило тип ума, который, естественно, закрыт религии и всему потустороннему». Видя это атеистическое влияние технического прогресса, богословы стремятся заверить, что люди все равно не освобождаются от «всевышнего», а, наоборот, развивая технику, создают в ней себе нового бога. Католический писатель Л. Пиранделло в своей книге «Кривошип» пишет: «Из стали и железа создает себе человек нового бога и будет его невольником и рабом». Основная мысль о том, что в технике человек создает себе металлическое чудовище, которому люди в будущем будут поклоняться и зависеть от него, как от бога, начала особенно широко распространяться богословами и их прислужниками из среды ученых и инженеров после возникновения кибернетики.