Евгения Иванова - Ад-184 [Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают]

Метрах в 50–60 от сарая у тракта торчало несколько десятков березовых крестов, на которых были повешены немецкие каски. Однажды днем около них остановились две легковые автомашины, из которых вышли несколько немецких офицеров. <���…> Группу офицеров охраняли два автоматчика, один встал возле меня, направив на меня ствол автомата, второй подошел к воротам сарая и заглянул внутрь. Среди подошедших офицеров был один старший по званию. И вдруг этот старший обращается ко мне на чистом русском языке и начинает задавать вопросы: кто я такой, что здесь делаю, откуда и куда иду?

Я ответил, что сам — студент-медик, отца взяли до войны по линии НКВД, идем от бабушки из-под Бреста домой, в Москву (это была легенда, заготовленная на случай, если нарвемся на немцев, выходя из окружения). При этом в Москве я никогда не бывал. И вот слышу вопрос: по какому адресу я проживаю в Москве? Называю наобум известную московскую улицу, наугад — номер дома. А офицер мне отвечает: „Какое совпадение, молодой человек. Я жил на улице рядом с вашей, так что мы соседи. Я тоже москвич, да, да, родился, вырос, стал офицером в Москве, а в 1917 г. пришлось эмигрировать в Германию“.

И вот этот офицер на именном бланке написал распоряжение коменданту и разрешил мне перевезти раненых в ближайшую деревню, чтобы я там организовал госпиталь „для проведения экспериментов над ранеными“ — так он пояснил свое распоряжение. И пообещал, что раненых немцы тревожить не будут. А потом уехал».

Целый месяц в доме старосты деревни Тихоново Вяземского района Смоленского области дед и несколько его спутников, среди которых были две девушки, лечили раненых. Под защитой таблички «Инфекционный экспериментальный госпиталь. Вход немецким солдатам и офицерам строго запрещен» они подняли на ноги человек 35–40.

Жители Тихоново кормили раненых по очереди. Их выхаживали, переодевали в гражданское и отправляли к партизанам. Выздоровевшие раненые прозвали дедушку доктором Гаазом (так звали известного немецкого врача-филантропа, жившего в России в XIX веке и отличавшегося необыкновенным милосердием к людям независимо от их звания, сословия, национальности и веры). Деревенские же звали просто «Гасом». Немцы были уверены, что пациентов становится меньше, потому что «эксперименты» «доктора Гаса» заканчиваются смертями.

Вскоре их раскрыли. Деда предупредили, и он велел товарищам уходить. Всех выживших участников этих событий дед после войны нашел, кроме одной из девушек — Клары. Он долго ее искал, потому на свой страх и риск и писал в «Правду».

А сам дед уйти не успел и попал в немецкий «Дулаг-184» в Вязьме для пленных красноармейцев. Там и произошло второе чудо: дед сбежал из камеры смертников.

«Решили перед казнью спеть песню о гибели „Варяга“. Где-то в 2–3 часа ночи в двери кто-то постучался, затем открылась дверь, и шепотом скомандовали, чтобы мы быстро выходили. От неожиданности у меня отказались двигаться ноги, и камеру смерти я покидал ползком. Как потом выяснилось, нас выпустил человек из лагерного подполья».

Дед добрался до своих и партизанил почти год, а потом его забрали в лагерь НКВД для бывших военнопленных. Оттуда — вновь на фронт, в немецкий тыл в спецгруппе НКГБ БССР «Бывалые». Был командиром диверсионной группы.

Александр Петрович Тетцов награжден Орденом Красной Звезды, Орденом Красного Знамени, медалью «Партизан Отечественной Войны 1 степени».

Умер Александр Петрович в марте 1985 г.

Статью, которую Александр Тетцов написал 15 февраля 1975 г., в «Правде» так и не опубликовали.

Из боевой характеристики:

5 января 1944 г.

«Александр Петрович Тетцов, 1921 г. р„член ВЛКСМ, находился в тылу врага в спецгруппе НКГБ БССР „Бывалые“ с 18 августа 1943 г. по 1 декабря 1943 г. в должности командира диверсионной группы. В боях за Родину показал себя как мужественный и отважный десантник, партизан. Представлен к награде — ордену Красной Звезды. Начальник спецгруппы ЦКГБ БССР майор госбезопасности Шибеко».

10 июля 1944 г.

«Александр Петрович Тетцов, 1921 г. р., находился в спецгруппе „Вихрь“ НКГБ БССР в тылу врага. В боях за Родину товарищ Тетцов показал себя как храбрый и отважный десантник с большими организаторскими способностями. За мужество и отвагу, проявленные в боях за Родину, товарищ Тетцов представлен к правительственной награде — ордену Красного Знамени, медали „Партизану Отечественной войны“ I степени. Начальник спецгруппы НКГБ БССР „Вихрь“ старший лейтенант госбезопасности Владимиров. Заместитель начальника АХФУ НКГБ БССР майор госбезопасности Шибеко».

Из личного архива Александра Тетцова:

«Согласно приказу по части от 22.06.1944 за № 18/3 командир диверсионной роты спецгруппы НКГБ БССР Александр Петрович Тетцов за умелое руководство ротой, за храбрость и отвагу проявленные 21 июня 1944 г. в тылу врага, награжден личным оружием за № 164166. Руководитель спецгруппы НКГБ БССР старший лейтенант госбезопасности Владимиров».

Источники

Архив МАОПО «Народная память о защитниках Отечества» и Оргкомитета «Вяземский мемориал».

Вязьма в годы немецкой оккупации .

О деятельности подпольной организации в Вязьме, тесно связанной с лагерем военнопленных «Дулаг-184», сохранились свидетельства бывших подпольщиков, узников лагеря, местных жителей. Наиболее подробно о вяземском подполье рассказывается в книге «Тайна Шпыревского леса», написанной Василием Ивановичем Ляпиным,командиром партизанского отряда Темкинского района «Народный мститель», которым он командовал в течение шести месяцев. Отряд затем влился в 33-ю армию М. Г. Ефремова, а В. И. Ляпин в апреле 1942 г. был направлен командованием в Вязьму для ведения подпольной работы. Текст воспоминаний В. И. Ляпина был обработан ветераном поискового движения Станиславом Дмитриевичем Митягиным,посвятившим всю свою жизнь исследовательской работе по героической и трагической истории 33-й армии, в рядах которой воевал и погиб его отец.

«В Вязьме было особенно трудно создавать подполье, так как весь оккупационный период город считался прифронтовым, здесь располагались штабы двух гитлеровских армий (9-й и 3-й танковой), штаб жандармского корпуса, боевые и тыловые части противника. В районе находились десятки немецких частей и полицейских подразделений — до начала марта 1943 г. гитлеровское командование рассматривало Вяземский выступ как оперативный плацдарм наступления на Москву. Вязьма кишела гитлеровцами. На станцию ежедневно прибывали эшелоны с танками, пушками, боеприпасами и живой силой.