Евгения Иванова - Ад-184 [Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают]

После освобождения г. Ярцева началось его восстановление, и она работала на стройке, потом уборщицей и прачкой вечером. Так и прошло наше бедное детство.

У мамы было 4 детей, но один умер в 1942 г., Юра, ему был один год.

Троих же детей мама выучила: старшая сестра получила высшее образование — преподаватель иностранного языка. Я закончила энерготехникум, отработала в энергетике и на Кольской АЭС (31,5) 46,5 лет. Брат окончил мореходное училище…»

Из воспоминаний Кононовой (Протасовой) Риммы Михайловны, дочери красноармейца Михаила Степановича Протасова (1906-02.02.1942, лазарет № 2 «Дулага-184»).

«Что мне написать про отца, я даже не знаю, я его помню как будто бы во сне. Знаю одно, что мой отец был не пьяница, был красивый, трудолюбивый. Работал на ДОКе „Красный Октябрь“ краснодеревщиком, делал столы, стулья, шифоньеры. Перед войной выехали в деревню, там жили его мать, братья. Он устроился в промартель „Красные зори“: делали сани, телеги и все прочее. Вечерами они для колхоза делали ульи для пчел, кадки и бочки для соленья. Мебель дома была сделана вся его руками. Когда приехали из Тюмени, купили дом, корову, овечку. Жили они очень дружно, в достатке. Больше ничего не могу сказать о своем отце. Знаю одно, что был трудяга и хороший. А вот о матери я могла бы написать целую поэму. Мама всю жизнь прожила одна, все думала, что отец может вернуться.

Когда отца взяли, мама устроилась в промартель, где работал мой отец. Описать нашу тяжкую жизнь не хватит целой книги. Мама была не колхозница, меня не приняли в ясли, я сидела дома одна под замком. Один раз угорела чуть не до смерти, ладно мама пришла домой, никуда не уехали. Они на быках ездили за заготовками на сани и телеги. Дрова, сено заготовляли за 8 км, переходили три болота. Вода холодная. Не представляю, как моя мама прожила 91 год. Я помогала маме всегда, ходила за скотиной, вечерами окучивали картошку, поливали — по полведра на куст. Потому что была засуха. Жили на картошке и на молоке. Вечерами шили кальсоны, рубашки, фуфайки, я помогала их стежить, мама строчила, а я пуговицы пришивала.

…Я инвалид детства, простыла, операция левого уха, встроена пластинка, не хожу, не прошу никакую инвалидность, боялась, что не допустят к работе. У мужа отец тоже погиб, осталось четыре рта. Он и родился без отца. Вот и живем, два горемыки. Жизнь прожита, хоть ничего и не видели, кроме работы. Вот сейчас жить бы маме, кушать есть чего.

Сироты и есть сироты. Одно нам название — безотцовщина.

Вот и вся моя длинная жизнь без отца, как и всех миллионов людей, у которых погибли отцы. Сейчас уж не живать, как хотелось бы…»

Из воспоминаний потомков красноармейца 1261-го сп 381-й сд Сиверина Петра Григорьевича (1904-25.08.1942, лазарет № 2 «Дулага-184»).

«Война!!! Это страшное слово каждый воспринимает по-разному, но для всех оно наводит ужас. Что касается словосочетания „Великая Отечественная война“, то с этим многих из нас связывает одно — боль потери и иных переживаний. Нашу семью война 1941–1945 гг. не обошла стороной. Наш дед по линии папы в 1941 г. был призван на фронт, воевал в 1261-м стрелковом полку, а с 1942 г. считался пропавшим без вести. Благодаря поисковой группе „Вяземский мемориал“ нам стала известна судьба нашего дорогого дедушки Петра Григорьевича Сиверина.

А мы, в свою очередь, хотим рассказать то, что мы сами знаем о нем. Семья Сивериных жила в д. 1 Мая Макушинского р-на Челябинской области. У Петра Григорьевича выросло два замечательных сына: Михаил, 1926 г. р., и Юрий, 1941 г. р.

К сожалению, на данный момент старшего сына уже нет в живых. Умер он в 1994 г. Судьба у него была тоже не из легких. Но о своей семье рассказал нам младший сын Петра Григорьевича — Юрий Петрович Сиверин.

„Отца призвали в армию, и поэтому я его не знал, да и он даже и не знал о моем появлении на свет 5 декабря 1941 г. Но я помню, как о нем отзывались мужики-соседи и вообще те, кто его хорошо знал. Добросовестный, ответственный, очень любил работать, никогда не сидел сложа руки, любил свою жену Александру. К воспитанию старшего сына относился очень строго, хотел, чтобы из него получился настоящий мужик, который не боится трудностей… А мама всегда говорила, что будет рада, если мы будем такими как наш отец, и он когда вернется с войны, будет нами гордиться.

Мы остались на руках матери — двое сыновей. Конечно, Михаил был старше меня на 16 лет, и он помогал матери. Но в 1942 г. он, как и многие парни, ушел на фронт добровольцем, был дважды ранен.

Я с 6 лет работал в колхозе. Мать всю жизнь работала в животноводстве. После работы ездили с мамой в лес за дровами, собирали валежник, сухостой, пилили с ней дрова ручной пилой, силы не было, только что за пилу держался. Летом мать после утренней дойки сразу отправлялись на сенокос, а в осеннюю пору, во время уборки урожая после вечерней дойки, работали в ночную смену на зернотоке. Зерна тогда не давали никому, все было для фронта. Помню, принесет мать горстку зерна ночью, разбудит меня, чтобы я на жерновах его молол, а потом добавим лебеды, и хлеб сам стряпал. Очень выручал свой огород, на котором выращивали картофель, помидоры, огурцы, т. е. все необходимое. Вот так и питались, в основном картошкой.

С 8 лет я пошел учиться в школу. Закончил 7 классов. Зимой учились, а летом работали в колхозе, сгребали сено на конных граблях, а когда рост стал позволять, то и разрешили косить на сенокосилке.

После окончания 7 классов пошел работать на трактор, затем от военкомата был направлен на обучение по специальности „шофер“. В 1960 г. был призван на службу в ряды Советской армии. Отслужил 3 года и вернулся обратно в родное село, в родной колхоз.

Сначала работал шофером, потом перешел механизатором и так до самой пенсии и проработал механизатором.

Таким образом, крестьянскую жизнь познал не понаслышке, а самостоятельно с малолетства.

Старший брат Михаил после войны остался жить в Белоруссии в г. Гродно. Там женился, у них с женой родились две дочки, но судьбе было так угодно, чтобы Михаил с женой расстались.

По путевке Михаил уехал на строительство Братской ГЭС. Там познакомился со своей второй женой Марией. У них народилось трое прекрасных детей: старшая дочка Светлана, сын Вячеслав, сын Юрий.

Мы же с братом встретились только на нашей с Валентиной свадьбе в 1965 г. До этого времени мы с ним не виделись.

В 1967 г. мы похоронили маму Александру Наумовну Сиверину. До конца своих дней она жила надеждой, что все-таки муж вернется. Не верила она, что такой человек, как ее муж, мог пропасть без вести…

Брата Михаила похоронили в г. Братске в 1994 г. И остался я из нашей семьи один…