Фернан Бродель - Время мира

Впрочем, современники ясно понимали этот механизм присвоения на вершине. В 1629 г., протестуя против только что подписанных контрактов и против присутствия администраторов ( bewindhebbers ) в составе синдикатов покупателей, Зеландская палата отказалась отпустить проданные товары, находившиеся на складах в Мидделбурге, а делегаты Зеландии без колебаний заявили перед Генеральными штатами, что при такой политике не принимаются во внимание ни интересы акционеров, ни интересы Компании (но дело они не выиграли) 275 275 Glamann К. Op. cit., р. 35–36. .

Это в конечном счете не противоречит моим прежним утверждениям о «капиталистических» добродетелях торговли на дальние расстояния, но, напротив, подтверждает их. Систематически выявить имена таких крупных покупателей означало бы составить список истинных хозяев голландской экономики, тех, кто продержались долгое время, тех, кто сохранили власть. Но разве же не были эти хозяева экономики вдобавок и подлинными хозяевами государства Соединенных Провинций 276 276 Moreland W.H. Op. cit., р. 61. , творцами его решений и его эффективности? Это хорошее обследование, которое следовало бы провести, хотя результат его известен заранее.

Нидерландские неудачи в Новом Свете по-своему служат объяснением. Какое-то время я думал, что коль скоро Америку надлежало построить, прежде чем она станет объектом эксплуатации, то она, естественно, была сферой деятельности государств с плотным населением, богатых людьми, продовольствием и разными продуктами: Испании, Франции, Англии. Голландия, растение-паразит, плохо воспроизводилась бы на американской почве. Однако поток людей, выплеснутый Соединенными Провинциями на Дальний Восток, или португальский успех в Бразилии оспаривали это утверждение, которое априори могло показаться естественным. Голландия могла бы строить в Америке при условии, если бы она того хотела и сократила бы миграционный поток на Восток. Условие, может быть, невозможное, и именно этому, вне сомнения, научил Голландию ее неудавшийся опыт в Бразилии.

То был запоздалый опыт. Голландцы, как и англичане елизаветинской эпохи, поначалу предпочитали грабеж задачам, решение которых присуще всякому постоянному обоснованию в странах пустынных или враждебных. С 1604 г. они приобрели в Бразилии репутацию, внушавшую ужас, разграбив в этом году порт Байю 277 277 Grande Enciclopedia portugueza brazileira, III, s. V. «Baïa». . Десятью годами ранее, в 1595 г., они свирепствовали на побережье Черной Африки 278 278 См.: Хенниг Р. Указ, соч.; Klarwill V., von. The Fugger News Letters. 1924–1926, I, p. 248. , экономически связанной с американскими плантациями. Эти набеги — те, о которых мы знаем, и те, что не оставили следа, — указывали на начало соприкосновения, на обретение аппетита.

Все переменилось в 1621 г. Двенадцатилетнее перемирие, подписанное с Испанией в 1609 г., не было возобновлено. Вновь началась война, а 9 июня того же 1621 г. получила свою привилегию ( octroi ) 279 279 В смысле пожалования концессии. новая Вест-Индская компания. Какая проблема стояла перед новой компанией? Внедриться в массив Испанской Америки, созданный после 1580 г. соединением испанских и португальских владений. В 1621 г. слабой зоной была Америка португальская, и именно против нее вполне логично оказалось направлено голландское наступление. В 1624 г. была захвачена столица Бразилии Сан-Салвадор, построенная на море в миниатюре, каким является залив Всех Святых, и окруженная с суши всхолмленной равниной, усеянной сахарными плантациями ( engenhos ) Реконкаво. Во время грабежа победители считали захваченную золотую и серебряную монету на буасо *CG *CG Буасо — мера объема сыпучих тел, равная примерно 12,5 литра. — Прим. перев. . Но 28 марта 1625 г. испанский флот из 70 парусников захватил их врасплох и месяц спустя вновь занял город 280 280 A.N., К 1349, 132, f° 107 v°. .

Пять лет спустя все началось сызнова в сахаропроизводящей области Северо-Востока ( Nordeste ), где голландцы заняли два соседних города, враждебных, но и необходимых друг другу, — Ресифи, город купцов на низком побережье океана, и Олинду — на возвышенности, город плантаторов ( senhor de engenho ). Новость распространилась по всему свету. В Генуе поговаривали, что победитель без сопротивления взял добычу «в миллион золотом» 281 281 A.d.S. Firenze. Переписка с Генуей, V, 32. — подробность, вероятно, недостоверная, так как португальцы сожгли «весь сахар и все красильное дерево на складах» 282 282 Accarias de Sérionne J. Richesse de la Hollande, p. 137–138. . В 1635 г. голландцы заняли низовья Параиба-ду-Норти и таким образом владели «60 лье бразильского побережья, лучшей и ближе всего расположенной к Европе его частью» 283 283 Cuvelier J., Jadin L. Op. cit., p. 501–502. , но оккупированная территория была еще очень ограниченной. Во внутренних областях победители оставили в неприкосновенности португальскую Бразилию, которая сохранила свободу маневра, своих плантаторов, свои сахарные мельницы, своих черных невольников и которая на юге опиралась на баиянскую Бразилию, снова ставшую свободной в 1625 г. Хуже всего было то, что бразильский сахар очень часто ускользал от голландского контроля, так как большие корабли оккупантов не могли подойти к неглубоким бухточкам побережья, где португальские суда малого водоизмещения чувствовали себя вольготно, хоть им и случалось быть захваченными в открытом океане или у берегов Европы. Комичный итог оккупации голландцами сахаропроизводящего Северо-Востока заключался в том, что она прервала поступление в Амстердам ящиков с бразильским сахаром, до того прибывавших в изобилии, и цены поднялись 284 284 Glamann K. Op. cit., p. 155. .

Действительно, война, о которой мы уже говорили 285 285 См. выше, c. 53–55. , привела к тому, что голландская Бразилия оказалась в состоянии постоянного осадного положения. В июле или сентябре 1633 г. два английских капуцина, направлявшиеся в Англию, ожидали в Лисабоне оказии. Случайно они встретили шотландского солдата, который оставил службу у голландцев в Бразилии. «На протяжении восьми месяцев [рассказывал он монахам] он-де не видел ничего похожего на мясо и в конечном счете не имел пресной воды, кроме той, что доставляли из Голландии» 286 286 British Museum, Sloane, 1572, f° 65. . Рассказы, вероятно, преувеличенные, но затруднения голландцев были реальны. Их ошибка заключалась в желании создать торговую надстройку, не овладев производством, не занимаясь колонизацией в современном смысле слова.

Неожиданной развязкой оказалось прибытие в Ресифи 23 января 1637 г. Морица Нассауского, назначенного генерал-губернатором голландской Бразилии, где он пробудет семь лет 287 287 A. N., K 1349, 132, f° 117 v°. . Человек определенно незаурядный, проникшийся живым интересом к стране, ее фауне и флоре, он явно пытался создать жизнеспособную колонию. Не случайно первый год его правления (1637 г.) был отмечен завоеванием (попытки которого безуспешно предпринимались уже не раз) крепости Сан-Жоржи-да-Мина, возведенной португальцами на гвинейском побережье в 1482 г. На следующий год настал черед португальского острова Сан-Паулу-ди-Луанда, вблизи побережья Анголы, затем острова Сан-Томе в Гвинейском заливе — острова, производившего сахар и служившего перевалочным пунктом для переправки рабов в Новый Свет. Все это было логично: голландская Бразилия была невозможна без черных невольников; с этого времени они стали поступать. Но тем временем Португалия восстала (1 декабря 1640 г.) и освободилась от испанской опеки. Возникла угроза мира: в 1641 г. было даже подписано перемирие сроком на десять лет между Португалией и Соединенными Провинциями 288 288 Du Mont J. Op. cit., VI, p. 215. .