Александр Снисаренко - Курс - море мрака

Абалус, по словам Пифея, находится в однодневном переходе от побережья. Из Плиния известно, что средняя скорость греческих кораблей — около 1000 стадиев (177,6 км ) в сутки, т. е. за день — 89 км . По Геродоту — в среднем 65 000 оргий, т. е. 650 стадиев, или 115, 4 км в сутки [8].

Примерно на таком расстоянии в южной прибрежной полосе Балтики есть только два острова — Борнхольм и Рухну. На первом янтаря нет и, как полагают, никогда не было, поэтому наше внимание может привлечь только второй.

Он лежит у выхода из Рижского залива в Ирбенский пролив в 93 км напротив устья Даугавы (Западной Двины), в точности соответствуя описанию Аполлония: "…самый крайний из всех островов у реки Эридана". Янтаря на нем предостаточно, и, если отбросить ничем пока не подкрепленные гипотезы о поглощении Абалуса морской пучиной, можно с уверенностью назвать этим именем Рухну, а Западную Двину — Эриданом. Римляне называли ее Рудон.

Почему же Пифей не упомянул Эридан? Такая постановка вопроса попросту неправомерна: мы не читали его перипла. Судя же по отрывочным его пересказам, пока что Великий Лжец вполне логичен и последователен. Послушаем, что он скажет дальше.

Куда он повернул курс своего корабля? Все говорит за то, что цель Пифея — достигнуть края ойкумены, предела обитаемой земли. Для этого нужно плыть на север, грекам это уже известно. Пифей- не просто грек, но ученый грек — так и поступил.

Дойдя до Ютландского полуострова и стремясь его обогнуть, он вошел в пролив Эресунн и оказался у берегов Скандинавии. В его перипле звучат явно скандинавские названия островов. Он называет "Скандию, Думну, Берги и самый большой среди них Беррике, с которого чаще всего плавают к Туле" (58, IV, 104). Сопоставлять Берги с Бергеном, Беррике с Брекнехольменом, как это иногда делают, рискованно, хотя не исключено, что в современных названиях звучат слова местных племен древнейшей эпохи. Но острова Думну и Скандию можно достаточно уверенно отождествить с нынешним островом Зеландия, заселенным не позднее VI в. племенами данов (дамнов, думнов), и мысом Фальстербудде на полуострове Сконе (Сканёр) по ту сторону Эресунна. В IV в. до н. э. этот мыс, вероятно, еще был островом, отделенным от Сконе проливом примерно там, где ныне проходит канал Фальстербу. В средние века область Сконе называли Сканией (этот топоним употреблял, в частности, датский хронист рубежа XII–XIII вв. Саксон Грамматик), что очень близко к Пифеевой Скандии.

(Здесь мы сталкиваемся с удивительным фактом, который может увести нас далеко в сторону от Скандинавии. Местность Сконе имеется также и в Шотландии. Она знаменита так называемым Сконским камнем, на котором еще в средние века приносили присягу английские короли во время коронации и который впоследствии был вделан в подножие британского трона. Этот топоним принесли с собой кельты, колонизировавшие Британские острова. Возможно, это были племена дамнониев, осевшие на реке Клайд, или думнониев, облюбовавших себе Девоншир. Кто знает, не послужили ли причиной их миграции те самые явления, которые изменили облик Северной Ютландии и Южной Скандинавии. Существование в наши дни селения Думстен на шведском берегу Эресунна, в районе самого узкого места пролива, может свидетельствовать также и о том, что думны заселяли некогда юг Скандинавии.) Бытующее же мнение о том, что под Скандией скрывается Скандинавия, которая была тогда якобы отделена от материка проливом (так считали до XI в. [9]), не выдерживает критики: во-первых, Скандинавия не подвергалась столь серьезным катаклизмам по крайней мере с времен последнего оледенения; во-вторых, Беррике в этом случае не мог бы быть "самым большим среди них", самой крупной была бы Скандия.

Беррике всецело завладел вниманием Пифея, как только он узнал, что это отправной пункт плавания к Туле. По созвучию с многими скандинавскими названиями Беррике склонны искать именно здесь. Но это не так. Пифей почти ничего не сообщает о Скандинавии. Зато много рассуждает об острове, названном им Британией — по имени населявших его аборигенов, которых кельты именовали беритами или бриттами. Не этот ли "самый большой" остров скандинавы называли Беррике? Вернее всего, да. Но не уводит ли такой маршрут от Туле? Британия ведь лежит к западу от Скандинавии, а не к северу. Что ж, Пифей не спешил, его вояж длился несколько месяцев. Не будем спешить и мы.

Пройдя Кимврийский Херсонес (так античные ученые называли северную оконечность Ютландии — по имени населявших ее кимвров, соседей тевтонов) и дойдя примерно до Бергенфьорда, Пифей взял курс на запад и после полуторасуточного плавания достиг Шетландских островов, а вскоре разыскал и Беррике. "В этом море расположены весьма крупные острова, которые называют Британскими, — Альбион и Иерна… Кругом… также множество малых островков, которые окаймляют эту часть суши, словно венец" (60, 3) [10]. Этот "венец" — Оркады (Шетландские и Оркнейские острова), пройденные и изученные по пути к Беррике [11].

Итак, Пифей в Британии. Вот тут-то и начинается самая злостная дезинформация, которой не могли простить древние.

Полибий, описывая североевропейские страны, не может обойтись без Пифея, который "осмелился наговорить столько лжи относительно Британии" (38, С190) и "многих ввел в заблуждение" (33, С 104). Но мыслимое ли дело, обойти за 40 дней пешком всю Британию (28, 34), окружность которой превышает 40 000 стадиев (7104 км )! А ведь обошел-таки. Хотя, по-видимому, не везде пешком. По данным Британского адмиралтейства, длина побережья Великобритании — 8029 км (69, с. 7). Если вычесть длину побережья Ла-Манша (971 км), можно лишь недоумевать, как удалось Пифею получить столь точные данные. И еще — как он умудрился определить конфигурацию острова, не побывав на его южном берегу. Возможно, прав Р. Хенниг, утверждая, что "до Пифея был известен только крайний юг Британских островов, да и то поверхностно" (38, с. 184). Но насколько поверхностно? Не настолько ли, чтобы не терять времени на исследование известного?

Хенниг деликатно избегает слова "ложь" и называет недоразумением или опиской приводимое Плинием утверждение Пифея о том, что на островах "к северу от Британии высота морского пролива составляет LXXX римских локтей" (58, II, 99). 80 римских локтей (кубитов) — 35,52 м . Оставим эту цифру на совести Плиния, ибо в IV в. до н. э. греки еще не пользовались римскими мерами, но заметим, что в Ла-Манше прилив достигает XXX кубитов (13,32 м ) и даже больше [12]. Видимо, это действительно описка, но не Пифея, а его римского переписчика или комментатора, трудами которого воспользовался Плиний. Не означает ли это, что к его времени (24–79 гг.) оригинал перипла был уже утрачен?