Александр Снисаренко - Курс - море мрака

Аэций спешит заверить в своей непричастности к убеждению Пифея в том, что "в этом месте полная луна рождает половодье, а убывающая — морской отлив" (42, III, 17). Луна есть и в Греции, позволительно ли сочинять этакие небылицы? Достаточно заглянуть в Аристотеля, дабы убедиться, что все дело в ветре и в особых свойствах побережья [13].

Астроном Гемин цитирует (без всяких комментариев) еще одну "ересь", обнаруженную в перипле Пифея, — о белых ночах (51, VI, 8, 9; 58, IV, 104). Впрочем, комментарии и не нужны: в Греции таких ночей не бывает, ложь самоочевидна.

Страбон за недостатком аргументов переходит на личности. Противопоставляя данным Пифея собственный кругозор, он называет его "отъявленным лгуном" (33, С 63), который "всюду обманывает людей" и "совершенно извращает истину", но которого "можно еще извинить, как мы прощаем фокусникам их выдумки, ведь это — их специальность" (33, С 102). Он высмеивает сообщения о населенности высокоширотных земель [14]; категорически отрицает существование Туле и большого мыса в Кельтике (полуостров Бретань), а заодно и то, что этот мыс населен оетимиями (или осисмиями, как их называет Страбон), хотя о них упоминал также Цезарь; сомневается в достоверности всех сведений, относящихся к Галлии, да и вообще в том, что "честный человек — и к тому же бедняк — мог проехать такое большое расстояние по морю и суше", дойти до пределов моря и исследовать всю часть Европы, лежащую на Севере; возмущается вообще всеми выдумками Пифея, "которые тот прикрывал своими сведениями из астрономии и математики" (33, С 295). Единственное, в чем Страбон согласен с Лжецом, — это то, что Британия имеет форму треугольника.

Пожалуй, один только Гиппарх без тени иронии подтверждает сообщение Пифея о том, что "небесный полюс лишен звезды, это пространство свободное, а рядом с ним имеются три звезды, расположенные так, что вместе с полюсом образуют почти правильный четырехугольник" (52, с. 30): гномоны Пифея и Гиппарха были устроены совершенно одинаково. В самом деле, не от полудиких же варваров получил Пифей эти сведения. Ведь цивилизованные греки ничуть не сомневались, что Полярная звезда — это и есть полюс.

Варвары… Так греки, а потом римляне называли всех, чья речь и культура отличались от их собственных. Но археолог Колин Ренфрью установил, что раскопкц на Оркнейских островах "дали образцы для радиоуглеродного анализа, датируемые теперь 2300 годом до нашей эры. Стало быть, здесь, на севере Европы, жители отдаленных островов могли мастерски, без помощи металлических инструментов, обрабатывать камень в тот период, когда строились египетские пирамиды… Радиоуглеродная революция доказала нам, что жившие здесь люди были в числе древнейших архитекторов Земли".

Варвары? Греки ничего о них не знали. Но уже Эратосфен со свойственным ему здравомыслием "критикует тех, кто делит все человечество на две группы — на греков и варваров", и предлагает "делить людей по хорошим и дурным качествам, ибо есть не только много дурных греков, но и много образованных варваров" (33, С 66). Может быть, он вспоминал при этом, что вся греческая культура произошла от варварской и племенной: письменность заимствована у финикийцев, математика — у египтян и вавилонян, архитектура — у ионян и дорийцев и т. д. Не сыграло ли роль в такой позиции знакомство с трудами Пифея, который общался с варварами, получал от них знания, но был всеми осмеян?

Однако главные обвинения, бросаемые Пифею на протяжении многих веков, относятся все-таки к загадочному острову Туле. Ему посвящено немало страниц чуть ли не на всех языках мира.

Вот что о нем известно из сочинений древних комментаторов Пифея.

Страбон: "До параллельного круга, проходящего через Туле (которая, по словам Пифея, отстоит от Британии к северу на 6 дней морского пути и находится вблизи замерзшего моря), около 11 500 стадиев… Но какой же разумный человек может принять за истинное его (Эратосфена. — А. С. ) расстояние от Борисфена до параллели Туле? Ведь Пифей, рассказывающий о Туле, считается отъявленным лгуном…" (33, С 63). Мало того, к этому Пифей "прибавил рассказ о Туле и об областях, где нет более ни земли в собственном смысле, ни моря, ни воздуха, а некое вещество, сгустившееся из всех этих элементов, похожее на морское легкое; в нем, говорит Пифей, висят земля, море и все элементы, и это вещество является как бы связью целого: по нему невозможно ни пройти, ни проплыть на корабле" (33, С 104) [15]. Греки вполне доверяют Геродоту, который пишет, что в Скифии "нельзя ничего видеть и туда невозможно проникнуть из-за летающих перьев" (9, IV, 7) и что "земля и воздух там полны перьев", мешающих зрению. Геродот — авторитет, а Пифей… Послушайте-ка, что он еще насочинял: "… Туле, самый северный из Британских островов, является наиболее отдаленной страной, и там летний тропик одинаков с полярным кругом" (33, С 114).

Как же оценивает Страбон научное реноме Пифея?"…То, что все рассказы Пифея о Туле (как и о другие местах этой области) действительно являются измышлениями, очевидно из его сообщений об известных нам странах; ведь в большинстве случаев он сообщал о них… ложные сведения, поэтому он, очевидно, еще больше лгал об отдаленных странах. Что же касается небесных явлений и математической теории, то он, по-видимому, достаточно хорошо использовал бывшие в его распоряжении факты в отношении людей, живущих вблизи холодного пояса, говоря о крайней скудости и недостатке домашних животных и плодов, о том, что люди, живущие там, питаются просом и другими злаками, плодами и кореньями; а где есть хлеб и мед, там из них приготовляется и напиток. Что касается хлеба, говорит он, то, так как у них не бывает ясных солнечных дней, они молотят хлеб в больших амбарах, свозя его туда в колосьях; ибо молотильный ток они не употребляют из-за недостатка солнечных дней и из-за дождей" (33, С 201).

Плиний: "Наиболее отдаленной из всех известных земель является Туле, где в период зимнего солнцестояния, когда Солнце проходит знак Рака… нет ночей, а днем очень мало света. Иные думают, что так продолжается 6 месяцев подряд… На расстоянии одного дня морского пути от Туле будто бы находится замерзшее море (πεπυγγυια), которое кое-кто называет Кронийским заливом (Κρονιος κολπος)" (58, IV, 104) [16]. "Кое-кто" — это, вероятно, Геродот, сообщивший о замерзающем море где-то на севере, а "иные" — математик Демокритовой школы Бион Абдерский: он "первый заявил, что есть места, где шесть месяцев длится ночь и шесть месяцев день" (14, IV, 58). Но подобные сообщения требуют осторожности: из скандинавского эпоса известно, что исландцы, например, делили год на лето (день) и зиму (ночь). Вероятно, это мнение широко бытовало на севере и могло в трансформированном виде просочиться к южным народам.