Рональд Кларк - Рождение бомбы

В течение первых месяцев 1941 г. все более укреплялось мнение, что именно здесь, в Кембридже, будет открыта возможность использования в масштабе страны нового источника энергии. В то же время становилось все яснее, что британское правительство в условиях военного времени не могло заниматься такими делами, как удовлетворение потребности

в электроэнергии. Это, конечно, явилось следствием причин, большинство которых характерно для весны 1941, а не 1942 г., когда перспективы воины резко изменились. Во-первых, как уже говорилось, производство энергии в процессе ядерного деления не входило в задачи «Мауд Комитти». Россия и Соединенные Штаты были все еще нейтральны, и казалось, что Британской империи, хотя и поддерживаемой Соединенными Штатами, предстояло в одиночку решать гигантскую задачу: вырвать у Германии захваченные ею территории в Европе. Во-вторых, некоторые области кембриджских работ находились под защитой иностранных патентов, взятых французским коллективом еще перед началом войны. В-третьих, любой проект производства ядерной энергии в то время все еще был связан с огромным промышленным и финансовым риском.

Всему этому, казалось противоречило предложение, выдвинутое представителями ИКИ в порядке зондирования на заседании в Нобель-Хауз 24 апреля. На этом заседании присутствовали Халбан, Симон, Так, представлявший Черуэлла, и другие лица, имевшие отношение к делу. Коротко это предложение сводилось к тому, чтобы правительство поручило ИКИ разработку проблемы получения ядерной энергии. Такое положение может служить наглядной иллюстрацией того, как мало в 1941 г. понимали сущность проблемы ядерной энергии.

ИКИ предложила, чтобы Халбан был переведен к ним и министерство авиационной промышленности оплачивало бы все проводившиеся при участии ИКИ работы в Кембридже. ИКИ должна была использовать французские патенты и выплатить соответствующую сумму тем, кто зарегистрировал эти патенты в Париже два года назад. Развертывание работы в здешних условиях было невозможно. Кто-то предложил, чтобы она выполнялась в Соединенных Штатах, если это окажется возможным, в сотрудничестве с фирмой Дюпона. Таким образом, ИКИ занималась бы проблемой получения промышленной ядерной энергии в порядке частной инициативы, а правительство сосредоточило бы свое внимание на работе по разделению изотопов для получения ядерного взрывчатого вещества.

Тем временем, пока шло обсуждение предложения ИКИ на разных уровнях, неясные вопросы, относящиеся к предложенному Симоном проекту завода по разделению изотопов, вполне определились, и, наконец, окончательный проект был положен на стол перед политическим комитетом «Мауд Комитти» на заседании 19 мая. После некоторого обсуждения пришли к решению строить опытный завод с помощью ИКИ и «Метро- политэн-Виккерс». На следующий день ИКИ была уведомлена о том, что контракт на работу будет со временем составлен (единственный до этого официальный контракт, выданный компании министерством, относился к изготовлению трех килограммов гексафторида урана). Относительно разработки урана никакого решения не приняли.

Прошло более месяца, прежде чем стала ясна официальная реакция на предложения ИКИ. И лишь тогда министерство авиационной промышленности предложило компании подготовить для технического комитета «Мауд Комитти» доклад с достаточно полным описанием перспектив гражданского применения ядерной энергии. Такой документ был быстро составлен и препровожден секретарю комитета; вместе с другими вопросами of! обсуждался на заседании 30 июня. Мнение собравшихся сводилось к тому, что правительству следовало бы развивать работы*по разделению изотопов, а Халбана тем временем освободить для исследования в ИКИ промышленного применения ядерного деления. Черуэлл, присутствовавший на этот раз на заседании, казалось, в общем был согласен. Решение еще обдумывалось, когда на следующий день группа руководящих работников ИКИ приступила к составлению примерной сметы расходов на разработку проблемы ядерной энергии для Гоуэна, тогдашнего президента компании. Оказалось, что на это дело потребуется в ближайшие два года по меньшей мере 250 000 фунтов стерлингов — деньги небольшие по сравнению с дальнейшими расходами, но в качестве первого взноса представлявшие собой изрядную сумму, над которой стоило подумать.

На следующий день многие члены «Мауд Комитти» собрались обсудить, какие факты и аргументы следует включить в окончательный доклад комитета. Присутствовал не только Так, но и лично Черуэлл. Среди приглашенных находились Слэйд, а также почетный гость проф. Лауритсен из американского исследовательского комитета национальной обороны.

На заседании рассматривался вопрос: чем должно заниматься правительство — только бомбой или одновременно и реактором. Черуэлл, единственный человек, который мог застопорить весь проект в целом, высказался за разработку бомбы независимо от чисто промышленных возможностей реактора.

Теперь Томсон должен был дать официальный ответ на вопросы, поставленные пятнадцать месяцев назад: будут ли изготовлены атомные бомбы до того, как закончится война, и стоит ли идти на отвлечение материальных и людских резервов, которых и так не хватало? И если да, то будет ли эффект таких бомб достаточно большим, чтобы оправдать все затраты?

И вот, наконец, 15 июля Томсон подписал окончательный доклад «Мауд Комитти». Его историческое значение состояло не только в том, что в нем подтверждалась достаточно обоснованная вероятность создания атомной бомбы еще до окончания войны, но также и в том, что в нем говорилось о потребности в людских, материальных и денежных ресурсах и излагались вопросы, которые еще ждали решения. «Мы были,— утверждает теперь Томсон,— первыми людьми, сказавшими определенно, что это можно сделать». По мнению физиков, этот редкий документ мог быть опубликован еще много лет назад, с изъятием некоторых параграфов, без всякого ущерба для национальной безопасности. Однако он еще остается секретным, хотя даже эти критические параграфы были раскрыты в полуофициальном отчете об американской разработке, предоставленном публичному обсуждению. Англичане приступали к осуществлению проекта скорее со скептицизмом, чем с уверенностью. Согласно американскому цитированию все еще засекреченного британского отчета, в июле 1941 г. было принято решение о возможности изготовления урановой бомбы с разрушительной силой, эквивалентной 1800 тоннам тринитротолуола.

Эта мощность значительно меньше той мощности, которую имела в действительности изготовленная бомба. Но она быта достаточна для придания военным действиям нового масштаба. В то время в боевую практику только что вводились бомбы мощностью в одну тонну взрывчатого вещества, более же мощные фугасные бомбы вряд ли еще даже начинали проектироваться. А эти урановые чудовища, как их по справедливости можно было назвать, должны были обладать мощностью, в сотни раз большей. Если же судить по современным представлениям, то эти бомбы были довольно слабым ядерным оружием.