Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

В основе такой «настройки» лежит явление функциональной мобильности тканей или органов (в частности, рецепторов), то есть их способность ослаблять или усиливать свою функцию, включая в действие большее или меньшее количество структурных элементов, способность этих элементов изменять интенсивность, скорость и направленность своей работы в соответствии с характером изменения внешних условий. Если бы не эта мобильность, подвижность компонентов анализаторов, нервная система и организм в целом оказались бы не в состоянии получать правильную и своевременную информацию извне и тем самым функционально перестроиться соответственно внешним изменениям.

Весьма характерно, что каждый из органов чувств может «настраиваться» не только под влиянием адекватного ему раздражителя, но и при воздействии на другие органы чувств, а у человека — также и раздражителей второй сигнальной системы (раздражение словом), что говорит о наличии в организме глубокого взаимодействия, корреляции в функционировании различных анализаторов в рамках первой сигнальной системы, а также этой последней со второй сигнальной системой. Взаимосвязь различных анализаторов, обусловливающая их единое, целостное функционирование, зависит в значительной мере от взаимосвязи разнообразных внешних воздействий. Внешние тела действуют на организм взаимосвязанными своими сторонами, которые отражаются органами чувств.

Анализ внешних раздражений предстает, таким образом, не как процесс «настройки» лишь данного анализатора, а как процесс согласования «настройки» данного анализатора с «настройкой» других или «сонастройки» разных анализаторных систем.

Свою специфическую роль интегративного фактора, органа регуляции, самоуправления организма мозг в состоянии исполнять лишь потому, что и сам он является исключительно сложной и подвижной целостной системой, множеством нитей связанной с самыми различными компонентами организма и внешними условиями его существования. Физиология, особенно за последние десятилетия, добилась огромных успехов в познании тонкой структуры мозга, его роли в отправлении психических функций, посредством которых и осуществляется саморегуляция организма, сохраняется его целостность, состояние подвижного равновесия с окружающей средой.

Долгое время мозг рассматривался как конгломерат компонентов, каждый из которых выполняет строго определенную функцию и не связан в своей деятельности с другими компонентами. Попытки строгой локализации функций в определенных компонентах мозга имеют место и в настоящее время. Советские психологи и философы подвергли критике взгляды крупного канадского нейрохирурга и нейрофизиолога У. Пенфилда, согласно которому центр мыслительной деятельности находится в стволе мозга, в так называемой центрэнцефалической системе, которая рассматривалась в качестве высшего иитегративного фактора человеческого организма.

О строгой локализации, привязанности к определенному компоненту мозгового субстрата можно говорить лишь по отношению к некоторым сравнительно простым функциям. Зрительные функции, к примеру, связаны с наличием «коркового ядра» в затылочной, слухового — в височной, кожного — в постцентральной областях мозга и т. д. Причем и в таком случае определенную функцию тот или иной компонент мозга отправляет при непременном соучастии других компонентов нервной системы в целом. Это значит, что и здесь правомерно говорить не об абсолютной, а лишь об относительной локализации, о специфичности отдельных компонентов мозга, их преимущественной ответственности за отправление тех или иных функций.

Что касается более сложных психических функций, приспособительных актов (восприятия, речи, памяти, письма и т. д.), то они не имеют строгой локализации в изолированных компонентах мозга, их материальной основой является совокупность, целостная система компонентов, формирующаяся в процессе развития человека и динамически изменяющаяся в зависимости от внутренних и внешних (прежде всего социальных) условий. В различных внутренних и внешних условиях (скажем, при разрушении тех или иных компонентов) различается как «набор» функционирующих компонентов, так и механизм их взаимодействия.

Об отсутствии жесткой локализации сложных психических функций говорят многочисленные экспериментальные данные. Так, нарушение одних и тех же психических функций может наступить при поражении не узко ограниченных, а самых различных компонентов мозга. С другой стороны, поражение того или иного узко ограниченного компонента приводит к нарушению не одной какой-либо функции, а нередко целого ряда функций. Известно также, что некоторые сложные психические функции, нарушенные при поражении определенного компонента, способны к восстановлению. Если учесть, что выведенные из строя нейроны мозга не регенерируют, то восстановление функций говорит о том, что выполнение их берут на себя другие, сохранившиеся компоненты мозга, что компоненты мозга в своих функциональных проявлениях способны к взаимному замещению.

Компоненты мозга, таким образом, взаимодействуют, объединяются в определенные относительно замкнутые системы, служащие субстратом (основой) сложных психических процессов. Мозг — не конгломерат, а целостная система и, как всякая система подобного рода, составляет единство прерывности и непрерывности. В нем имеет место и строгая специализация некоторых функций, обусловленная наличием высокоспециализированных компонентов, и подвижная, динамическая локализация других, более сложных функций, связанная с наличием дифференцированных групп, систем совместно функционирующих компонентов. «Если, с одной точки зрения, кору больших полушарий можно рассматривать как мозаику, состоящую из бесчисленной массы отдельных пунктов с определенной физиологической ролью в данный момент, то с другой — мы имеем в ней сложнейшую динамическую систему, постоянно стремящуюся к объединению (интеграции) и к стереотипности объединенной деятельности. Всякое новое местное воздействие на эту систему дает себя знать более или менее во всей системе».

Мозг высших организмов, таким образом, представляет собой в высочайшей степени дифференцированную и в то же время интегрированную целостную систему. Его функции по управлению организмом распределены среди множества структурных единиц и в то же время объединены вокруг определенных центров интеграции. Функционирование организма в целом обеспечивается системой сонастроенных между собой структурных образований. Каждая из функций «привязана» к определенной структурной единице, являясь вместе с тем и результатом активности других звеньев системы мозга как целого.