Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Уже философия истории Гегеля признавала, что как явные, выставленные напоказ, так и действительные побуждения исторических деятелей, вовсе не представляют собою последних причин исторических событий, что за этими побуждениями стоят другие движущие силы, которые и надо изучать. Это те побуждения, которые приводят в движение большие массы, целые народы или целые классы данного народа. Да и здесь важны не кратковременные взрывы, не скоропреходящие вспышки, а продолжительные движения, причиняющие великие исторические перемены.

Искать тех причин, которые ясно или неясно, непосредственно или в идеологической, может быть даже в фантастической форме, отражаются в виде сознательных побуждений в головах массы и её вождей, - значит выступить на единственный путь, ведущий к познанию законов, господствующих в истории вообще и в её отдельных периодах или отдельных странах. Всё, что приводит людей в движение, неизбежно должно пройти через их голову, но какой оно вид принимает в этой голове, в очень большой мере зависит от обстоятельств.

Старый материализм никогда не задавался таким вопросом. Взгляд его на историю был прагматический: он судил об исторических событиях сообразно побуждениям деятелей, делил этих деятелей на честных и плутов, и в большинстве случаев честные оказывались в дураках, а плуты торжествовали.

Совсем другое отношение к этому вопросу у науки и её основоположников. В отделе «Понятие» мы рассматривали становление каждой части природы, как вещи. Вещь является результатом возможности и действительности, случайности и необходимости и т.д. Ещё Гегель открыл, что каждая случайность имеет своей причиной необходимость, за которой в конечном итоге в каждом целом выступает сущностный закон.

То же самое и в истории. За каждым случайным, на вид, поступком скрыта необходимость, основой которой выступает закон, в конечном счёте, основной закон истории – производство. Это позволяет нам все факты, кажущиеся случайными, поставить в необходимые причинные связи, объяснить научно, в единой системе, в связи всего со всем, как единый процесс.

Энгельс, во время своих занятий математикой и естествознанием, старался убедиться, что «над хаосом бесчисленных изменений в природе господствуют те же диалектические законы движения, что и над кажущейся случайностью исторических событий, - законы, которые проходят красной нитью через историю развития человеческой мысли. 4

Исходя из диалектической связи любого, кажущегося случайным, события с необходимым законом, сложилась основа для научного понимания и объяснения истории.

Как пишет в этой связи Энгельс: «История людей свелась процессом развития самого человечества, и задача научной мысли свелась к тому, чтобы проследить последовательные ступени этого процесса среди всех его блужданий и доказать внутреннюю его закономерность среди всех кажущихся случайностей» 5Всё это и лежит в основе для существования исторического материализма.

К всему этому Ленин в работе «Карл Маркс» добавляет: «Сознание непоследовательности, незавершенности, односторонности старого материализма привело Маркса к убеждению в необходимости «согласовать науку об обществе с материалистическим основанием и перестроить ее соответственно этому основанию». Если материализм вообще объясняет сознание из бытия, а не обратно, то в применении к общественной жизни человечества материализм требовал объяснения общественного сознания из общественного бытия. «Технология, — говорит Маркс («Капитал», I), — вскрывает активное отношение человека к природе, непосредственный процесс производства его жизни, а вместе с тем и его общественных условий жизни и проистекающих из них духовных представлений». Цельную формулировку основных положений материализма, распространенного на человеческое общество и его историю, Маркс дал в предисловии к сочинению «К критике политической экономии» в следующих словах:

«В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие, отношения — производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил.

Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни вообще. Не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание. На известной ступени своего развития материальные производительные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями, или — что является только юридическим выражением этого — с отношениями собственности, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции. С изменением экономической основы более или менее быстро происходит переворот во всей громадной надстройке. При рассмотрении таких переворотов необходимо всегда отличать материальный, с естественнонаучной точностью констатируемый переворот в экономических условиях производства от юридических, политических, религиозных, художественных или философских, короче: от идеологических форм, в которых люди сознают этот конфликт и борются с ним.

Как об отдельном человеке нельзя судить на основании того, что сам он о себе думает, точно так же нельзя судить о подобной эпохе переворота по ее сознанию. Наоборот, это сознание надо объяснить из противоречий материальной жизни, из существующего конфликта между общественными производительными силами и производственными отношениями...» «В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации».

Открытие материалистического понимания истории или, вернее, последовательное продолжение, распространение материализма на область общественных явлений устранило два главных недостатка прежних исторических теорий. Во-1-х, они в лучшем случае рассматривали лишь идейные мотивы исторической деятельности людей, не исследуя того, чем вызываются эти мотивы, не улавливая объективной закономерности в развитии системы общественных отношений, не усматривая корней этих отношений в степени развития материального производства; во-2-х, прежние теории не охватывали как раз действий масс населения, тогда как исторический материализм впервые дал возможность с естественноисторической точностью исследовать общественные условия жизни масс и изменения этих условий. Домарксовская «социология» и историография в лучшем случае давали накопление сырых фактов, отрывочно набранных, и изображение отдельных сторон исторического процесса. Марксизм указал путь к всеобъемлющему, всестороннему изучению процесса возникновения, развития и упадка общественно-экономических формаций, рассматривая совокупность всех противоречивых тенденций, сводя их к точно определяемым условиям жизни и производства различных классов общества, устраняя субъективизм и произвол в выборе отдельных «главенствующих» идей или в толковании их, вскрывая корни без исключения всех идей и всех различных тенденций в состоянии материальных производительных сил. Люди сами творят свою историю, но чем определяются мотивы людей и именно масс людей, чем вызываются столкновения противоречивых идей и стремлений, какова совокупность всех этих столкновений всей массы человеческих обществ, каковы объективные условия производства материальной жизни, создающие базу всей исторической деятельности людей, каков закон развития этих условий, — на все это обратил внимание Маркс и указал путь к научному изучению истории, как единого, закономерного во всей своей громадной разносторонности и противоречивости, процесса». 6