Константин Колонтаев - Русский коммунизм (большевизм)

Обратил внимание Ткачёв и на только что появившуюся в его время очередную разновидность буржуазной идеологии - "феминизм". Разбору этой теории он посвятил свою статью "По поводу книги Дауля "Женский труд"", в которой он писал по этому поводу следующее: "Вопрос о справедливости женских притязаний, так же как и вопрос о женской правоспособности, в настоящую минуту нас нисколько не интересует, потому что, как бы ни были теоретически решаемы эти вопросы, их решения никогда не будут иметь слишком заметного влияния на судьбу женщины и никогда не изменят их положения, если в самой жизни есть причины, делающие эти изменения невозможными. Я хотел сказать этими словами, что не буду рассматривать женского вопроса ни с точки зрения отвлечённой справедливости, ни с точки зрения физиолога и психолога, так как не считаю в данном случае все эти точки зрения особенно надёжными, а буду рассматривать его с точки зрения экономической, то есть постараюсь определить, каким образом одно только развитие исторического прогресса привело современное общество к женскому вопросу". Продолжая, Ткачёв наглядно показывал, что социальные права женщин, так же как и мужчин, зависят от их экономических прав: "Общеизвестный факт, что в средние века при господстве феодальной системы женщины-феодалы пользовались почти такими же правами, как и феодалы-мужчины. Феодальная собственность облекала своего владельца, хотя бы это была и женщина, феодальными правами. Феодальная собственность была в то время источником политических и юридических прав, и обладание ею уравнивало в правовом отношении мужчину и женщину. Я говорю, что право трудиться и возможность трудиться находятся при господстве данных экономических начал в противоречии между собой, что это противоречие не случайно и неизбежно, и что только при его устранении может быть удовлетворительно решён и женский вопрос".35

В своём критическом разборе основных разновидностей буржуазных идеологий Такчёв одним из первых в мире причислил к буржуазным идеологиям также и анархизм, убедительно обосновав это причисление. По его мнени, анархизм, несмотря на свою мнимую ультрареволюционность, по сути так же буржуазен, как и, например, либерализм. Анархизм только прикрывает свою буржуазность революционными фразами. Обосновывая своё мнение, Ткачёв писал в своей статье "Набат" (1875): "В самом деле, что такое анархия? Это хищническая борьба человека с человеком, это хаос противоречивых интересов, это господство индивидуализма, царство алчного эгоизма - одним словом, это именно то, что составляет сущность буржуазного общества. Идеал анархии поэтому не выходит за пределы буржуазного мировоззрения, а значит - реакционен".36

Разрабатывая теорию социалистической революции, Ткачёв в работе "Революция и принцип национальности" дал общее определение любой социальной революции. По его мнению: "Социальной революцией называется радикальное изменение общественных отношений целого общества".37

Социальной революции, по мнению Ткачёва, предшествуют значительные изменения в экономическом базисе общества. В своей работе "Французское общество в конце XVIII века" он писал: "Юридическое упразднение феодальных привилегий было необходимым и неизбежным результатом экономических факторов, предшествовавших французской революции. Реформа политических учреждений Франции с логической необходимостью вытекала из тех политических и экономических условий, в которых находилось французское общество в лдореволюционный период".38

Говоря об объективных причинах социалистической революции, он указывал на положение рабочего класса в капиталистическом обществе. По его мнению, это положение таково, что никакого длительного и прочного примирения между рабочими и капиталистами не может быть, что коренное улучшение положения рабочего класса может быть достигнуто только путём лишения буржуазии сначала политической власти, а затем - принадлежащей ей собственности, то есть путём социалистической революции.39

Ткачёв считал совершенно беспочвенными надежды на возможность мирной социалистической революции. По его мнению, "говорить о естественном переходе старого порядка в новый нелепо, потому что их принципы диаметрально противоположны. Необходимо, чтобы все знали, что переход из одной области в другую требует некоторого скачка и готовились к этому скачку". По мнению Ткачёва, это связано с тем, что "ни одна из властей не начинала и не заканчивала своё господство миролюбивым образом. Для уничтожения власти феодалов понадобился терроризм королевской власти. Для падения монархий - терроризм буржуазии. Вообще, ни одна радикальная общественная реформа не обходилась без насилия. Поэтому совершенно неосновательно утверждать, будто насилие никогда ни к чему не приводит. Конечно, весьма грустно, что каждый шаг вперёд должен быть куплен ценой человеческой крови, что каждая разумная реформа должна пробиваться с оружием в руках. Поэтому мы думаем, что путь так называемых мирных реформ, мирного прогресса есть одна из неосуществимых утопий, которые когда-либо выдумывались человечеством для успокоения своей совести и усыпления своего ума".40

В связи с этим, Ткачёв решительно выступал против попыток подменить революционность просветительством под предлогом предварительной подготовки революции. По этому поводу он писал: "Социалист, революционер, оставляя в стороне отдельного индивидуума, стремится изменить условия, при которых живёт и развивается целое общество. Один действует на единицы, другой - на массы. Деятельность одного - педагогическая, деятельность другого - политическая. Один имеет свои объектом внутренний мир, другой - общественный мир окружающих его внешних условий. Подготавливать революцию - это совсем не дело революционера. Её подготавливают эксплуататоры. Революционер же должен только пользоваться и известным образом комбинировать готовые революционные элементы, которые выработала история, экономическая жизнь народа. Революционер не подготавливает, а делает революцию".41

Отсюда он делал следующий вывод: "Следовательно, хотя интересы революционной партии и не исключают теоретической научной борьбы, но они требуют, чтобы борьба практическая была выдвинута на первый план".42

Подводя итоги своим разработкам в области теории социалистической революции, Ткачёв в статье "Задачи революционной пропаганды" (1874) писал: "Что подразумевает ваш журнал под словом "революция"? Народное движение, направленное к уничтожению существующего порядка вещей, к устранению условий экономического быта, которые его давят и порабощают? Это слишком общее. Какое движение? Осмысленное, разумное, вызванное ясным сознанием принципиальных недостатков общественных условий, руководимое верным и отчётливым пониманием как его средств, так и конечных целей. Это сознание и понимание должны быть присущими всему народу или, по крайней мере, большинству его. Только тогда, по вашему мнению, совершится истинно народная революция. Следовательно, революцию вы понимаете в смысле осуществления в общественной жизни потребностей большинства, им самим осознанных и понятых. Но разве это будет революция в смысле насильственного переворота? Разве когда большинство осознает и поймёт как свои потребности, так и пути и средства, с помощью которых их можно удовлетворить, разве тогда ему нужно будет прибегать к насильственному перевороту? Значит, ваша революция есть ничто иное, как утопический путь мирного прогресса. Вы обманываете себя и читателя, заменяя слово "прогресс" словом "революция". Неужели вы не понимаете, что революцию делает меньшинство, а прогресс - большинство? Оттого революция проходит быстро, бурно, беспорядочно, носит характер урагана, стихийного движения, а прогресс совершается тихо, медленно, плавно".43