Екатерина Монусова - История рыцарства. Самые знаменитые битвы [с иллюстрациями]

«…Проломы же были столь велики, что можно было въехать на городские стены даже на лошадях. И когда донесли об этом королю Стефану, то он очень обрадовался. И в тот же день пригласил король на обед всех своих первых советников, и гетманов, и ротмистров, и многих из ратных людей. И повелел им после обеда готовиться ко взятию Пскова. Те же, хвастаясь, так отвечали ему: „Государь король! Ныне у тебя обедаем, а вечером просим тебя к нам на ужин, в град Псков!“ 8 сентября, еще до зари, поляки ринулись превосходящими силами и потеснили отчаянно сопротивлявшийся гарнизон. После всего этого в тот же день, в шестом часу, словно великий поток зашумел и сильный гром загремел – то все бесчисленное войско, закричав, устремилось скоро и спешно к проломам в городской стене, щитами же и оружием своим, и ручницами, и бесчисленными копьями, как кровлею, закрываясь.

Государевы же бояре и воеводы со всем великим войском, Бога на помощь призвав, бросили христианский клич, призывно вскричали и так же стойко сражались с врагом на стене. А литовская бесчисленная сила, как поток водный, лилась на стены городские; христианское же войско, как звезды небесные, крепко стояло, не давая врагу взойти на стену. И был гром великий, и шум сильный, и крик несказанный от множества обоих войск, и пушечных взрывов, и стрельбы из ручниц, и крика тех и других воинов. Псковские воины не давали литовским войскам взойти на городскую стену, а они, нечестивое литовское воинство, все же упорно и дерзко лезли на стену. Пролом, пробитый литовскими снарядами, был велик и удобен для прохода, даже на конях можно было въезжать на городскую стену. После литовского обстрела не осталось в местах пролома, у Покровских и Свиных ворот, никакой защиты и укрытия, за которыми можно было бы стоять. В то время у проломов внутри города деревянная стена со множеством бойниц для защиты от литовцев во время приступа к городу еще не была закончена из-за бесчисленной и беспрестанной пальбы литовских орудий, только основание ее было заложено. Поэтому многие литовские воины вскочили на стену града Пскова, а многие ротмистры и гайдуки со своими знаменами заняли Покровскую и Свиную башни и из-за щитков своих и из бойниц в город по христианскому войску беспрестанно стреляли. Все эти проверенные лютые литовские градоемцы, первыми вскочившие на стену, были крепко в железо и броню закованы и хорошо вооружены. Государевы же бояре и воеводы со всем христианским воинством твердо стояли против них, непреклонно и безотступно, сражаясь доблестно и мужественно, неослабным сопротивлением не давая врагу войти в город».

Скоро на Покровской и Свинузской башнях развевались королевские знамена… К этому времени Шуйский был уже ранен. Но сердце молодого воеводы не могло вынести такого позора. На поле брани появилась чудотворная икона – и вот уже враг отброшен к пролому! По приказу Шуйского псковичи развернули в сторону Свинузской башни громадную пушку «Барс» – и единым выстрелом снесли половину башни, загубив множество врагов. А после этого подкатили бочки с порохом, подожгли их и взорвали башню вместе с теми, кто в ней засел… Воодушевленный Шуйский, сметая все на своем пути, отбил Покровскую башню и захватил несколько пушек и знамен. На место убитых псковичей вставали женщины и дети.

«…Тогда все бывшие в Пскове женщины, по домам сидевшие, хоть немного радости в печали узнали, получив благую весть, и забыв о слабости женской, и мужской силы исполнившись, все быстро взяли оружие, какое было в доме и какое им было по силам. Молодые и средних лет женщины, крепкие телом, несли оружие, чтобы добить оставшихся после приступа литовцев; старые же женщины, немощные телом, несли в своих руках короткие веревки, собираясь ими, как передают, литовские орудия в город ввезти. И все бежали к пролому, и каждая женщина стремилась опередить другую. Множество женщин сбежалось к проломному месту, и там великую помощь и облегчение принесли они христианским воинам. Одни из них, как уже сказал, сильные женщины, мужской храбрости исполнившись, с литвою бились и одолевали литву; другие приносили воинам камни, и те камнями били литовцев на стене города и за нею; третьи уставшим воинам, изнемогшим от жажды, приносили воду и горячие их сердца утоляли водою…»

Враг бежал из города, оставив лежать на поле брани пять тысяч своих. Защитники в тот день потеряли 863 человека убитыми и 1626 ранеными. 24 сентября псковичи взорвали девять вражеских подкопов. Баторий приказал сжечь город. День напролет батарея обстреливала его раскаленными ядрами – псковичи все как один взялись тушить пожары. Ночью большой отряд захватчиков подошел к стене и стал подрубать ее, чтобы она рухнула в реку.

«…Государевы же бояре и воеводы со всем христианским псковским воинством так же крепко против них стояли и не давали сойти в град Псков. Когда же, как говорил уже, пошли к проломному месту со святыми иконами, то в тот же час, будто по воле святых икон, вестники примчались на конях, не обычные воины, но Христовы воины против невидимых врагов, черных ликом и делами. Один из них – Арсений, именуемый Хвостовым, келарь Печерского монастыря, где и была чудотворная икона Пречистой Богородицы; с ним же второй – казначей Снетогорского монастыря Рождества Пречистой Богородицы Иона Наумов; третий же с ними был Мартирий-игумен, и этот был известен в Пскове всем. Эти упомянутые выше монахи, по плотскому рождению – дети боярские, когда жили в миру, то были искусными воинами. Потому, умудренные Богом благодаря вере и честным своим молитвам, они, прибежав к проломному месту, где совершалось для обеих сторон кровопролитное торжество, громкими голосами государевым боярам и воеводам и всему христианскому воинству будто от имени святых икон (как я уже прежде сказал) милость возвестили: „Не бойтесь, станем крепко и устремимся все вместе на литовскую силу!

Богородица с милостью и защитой идет к нам на помощь со всеми святыми!“ И псковичи опять отогнали неприятеля…»

Грянули ранние холода. В стане Батория царили уныние и разброд. Захватчики не рассчитывали на зимнюю кампанию – не хватало боеприпасов, нечего было есть. Хорошо хоть в конце октября подошло подкрепление из Риги. Король стал готовиться к новому штурму. Пять дней артподготовки – и на рассвете все, кто мог держать оружие, пошли на приступ. Но, едва ступив на лед реки Великой, атакующие были буквально разметаны псковской артиллерией. 5 ноября был отдан приказ – отойти в лагерь.

Началась блокада. Иван Грозный посылал в Псков отряд за отрядом, но пробиться смог только один… 1 декабря Стефан Баторий уехал в Литву, поручив Яну Замойскому сжать кольцо – и вынудить псковичей сдаться. Но сами они об этом и не помышляли. В начале января Шуйский произвел весьма удачную вылазку – убил много вельмож, захватил пленных и трофеи. За одну ночь горожане возвели деревянное ограждение – к утру перед изумленными врагами на месте брешей высилась неприступная стена. После этого в дневнике Пиотровского появилась запись: «Господи, помоги нам. Мне кажется, что мы с мотыгой спускаемся на солнце. Не так бы нам следовало идти против Пскова…»