Николай Костомаров - Казаки

Это посмертное свидетельстве о запретном полемическом трактате одного из провозвестников украинского возрождений определило наше обращение к недоступным до последнего времени материалам высших петербургских цензурных установлений, где после продолжительных розысков удалось обнаружить среди бумаг Совета Министерства Внутренних дел по делам книгопечатания корректурный оттиск запрещенной 6 февраля 1864 г. статьи Н. И. Костомарова «Украинский сепаратизм 28 28 Архив цензуры и печати (I Петроград. отд. IV секции Гос. Арх. фонда) : «Дело по поводу статьи г. Костомарова, под заглавием У к р а и н с к и й сепар а т из м. Нач. 20 января, рещ. б фев. 1864 года». ».

Статья эта, как видно из цензорской пометы, предназначалась для известного органа петербургского либерализма «Голос», вдумчивое отношение и интерес которого к так называемому украинскому вопросу, не встречая ни сочувствия, ни поддержки в прочей прессе, особенно резко противоречило новому курсу правительственной политики в юго-западН'Ом крае 29 29 Ср. Д, Л. Мордовцев, — «Н. И. Костомаров по моим личным воспоми -

Призраки и тревоги польского повстанья невольно окрашивали в определенные тона проблему культурного самоопределения окраин, и Высочайше одобренное 20 января 1863 г. распоряжение Министерства Внутренних Дел о приостановке печатания книг «религиозных, популярно-научных и учебных на малорусском языке» недаром мотивировалось Балуевым в ко> ;фиденциальном письме к А. В. Головину тем, что «замыслы малорусов не только совпадают с намерениями поляков, но и чуть ли не вызваны польской интригой».

С одной стороны, это официозное отожествление непреложных по существу путей и тенденций украинского движения с фантастическими чаяниями апологетов и реставраторов «исторической Польши», с другой — грозные предостережения российских и закордонных охранительно-клерикальных кругов о разрушительном действии произведений «южнорусского слова» (о «коммунистических идеях» пу блицистов «Основы», о «страшной батарее против господ в К о б за р е и Г а й д а м а к а х, Х а т е, Н а р о д н и х О п о в и д а н- н я х», — все это чрезвычайно осложняло, а подчас и вовсе делало невозможной защиту украинских интересов в подцензурной печати бурных дней второго повстанья.

Преодолеть здесь толщу гибельных предубеждений и чреватого самыми трагическими последствиями взаимного непонимания и была призвана мастерская диалектика Н. И. Костомарова. Однако, опыт его газетной декларации по украинскому вопросу, несмотря на с о в ерш енно • исключительную сдержанность и „лояльность выставленных как программа minimum заявок и формулировок, обильно и ловко уснащенных к тому же обычными полемическими блестками его полонофобских статей 30 30 , 1 Ср. резкие тирады <<���У кр а и н с к о г о с е п а р а т и з м а>> с соответственными местами двух полемических фельетонов Костомарова — «Ответ г. малороссу-вольшцу» в «Дне», 1864 г., № 6, стр. 19 и в «Голосе», 2 мая 1864, N 120. , не получил возможности ни опубликования, ни ра с пространения, ни оценки.

В .статье Костомарова <<���Украинский сепаратизм», — отмечал В своем представлении в Совет Министерства Внутренних Дел по делам книгопечатания единственный референт и ех officio критик этой работы проф. А. В. Никитенко 31 31 «О статье, предназначаемой для газеты Г о л о с: Украинский сепаратизм. 20 янв. 1864. Доложено 23 янв>>. Выписка из журнала Совета О запрещении статьи помечена 6 февраля 1664 г., N2 30. • , — заключается защита его и его некоторых земляков литераторов против упрека в сепаратизме по поводу усилий их заменить в малороссийских школах преподавание наук на русском языке преподаванием на туземном наречии. Защищаться против обвинений, особенно в таком серьезном предмете, как отчуждение от господствуемого и единоплеменного народа, никому невозбранено — и Костомаров, как один из главных двигателей литературного малороссионизма, имеет полное на то право. К сожалению, в защите его встречаются некоторые щекотливые стороны, с которыми следует обращаться весьма осторожно. Главная мысль его апологии заключается в следующем: «Польские революционеры, мечтающие-о присоединении Украины к Польше, возбудили во всех малороссиянах глубокое негодование. Вследствие этого, чтобы доказать фактически, в какой степени Малороссия чужда Польше, надлежит дать им возможность проявить св.ою народность во всем своем отличии, к чему, без сомнения, более всего может служить распространение образования на народном языке. Вот почему малороссийские литераторы желают, чтобы в малороссийских школах ученье преподавалось на тамошнем наречии, и в этом, по мнению г. Костомарова, нет никакого сепаратизма. При этом он полагает, что польским революционерам именно того и хотелось. чтобы русские, напуганные призраком сепаратизма, решились препятствовать малороссийским литераторам в осуществлении их мысли, так как это должно непременно возбудить вражду между двумя племенами, и в таком случае можно даже рассчитывать на сближение Украины с Польшей».

Мне кажется эта диалектика не имеющею никакого основания .. Ни малейшей нет надобности прибегать к каким-либо искусственным средствам заявлять малороссийскую народность в противоположность Польше, или усиливать в народе негодование против поляков. Все это так ясно и так сильно само по себе, что тут не для чего ни ухитряться, ни усиливаться — и малороссийские ли-, тераторы вовсе не поэтому пустились на проповедование необходимости малороссийского наречия в школах: их просто увлекли современная мода народностей и желание популярности, из сего однако вовсе не следует; чтобы русский. народ. и правительство . признали это безвредным и допустили идее их осуществиться (я ‘ не хочу приписывать им каких-нибудь отдаленных замыслов, пщ-губных единству империи). О желании и надежде польских революционеров поссорить нас с малороссиянами в том: случае, если правительство наше не согласится на введение малороссийского наречия в школе, заботиться также нечего; это желание и эта надежда, как совершенно нелепые, не исполнятся тем более, что на род украинский вовсе не думает об ученье на своем мужицком (как он и сами его называют) нар ечии и знает, что для него гораздо выгоднее учиться и грамоте и всему прочему на русс ком языке, а что это не нравится немецким литераторам, то это вовсе не такая причина, которую следовало бы уважить. Все показанные мною натяжки в статье г. Костомарова производят весьма неприятное впечатление. Цензуре, конечно, до этого нет дела, но дело в том, что защищаясь против упрека в сепаратизме (в чем, может быть,. он и не виноват), он все-таки никак не может или не хочет отстраниться от мысли о некотором обособлении Малороссии и о введении обучения в школах на малорос с ийском наречии. Говоря о населении южного края Росс ии, он называет его «все-таки ос о -б ы м славян ским племенем, сохраняющим вместе с верованиями, понятиями, воспоминаниями и проч., и свои стрем л е н и я». Не думаю, чтобы, особенно в настоящее. время, полезно было распространить подобные мысли. Слово с тр е м л е ни я легко может быть, истолковано в смысле самого крайнего сепаратизма, может быть, даже вопреки воле автора. О таких важных предметах. на-.. добно или вовсе не говорить или говорить так, чтобы не выходило никакой неясности в смысле и чтобы нельзя было сказать одной партии: «ведь мы с вами», и другой: «мы разумели не это, а вот что». Желательно было бы, чтобы украинские тенденции были очищены от всякого политического значения. К сожалению, сами малороссийс кие л итераторы подали повод к противному. Во-первых, они выступили со своим вопросом в самое неблагоприятное, ' тревожное время, когда в русское сердце невольно закрадывается подозрительная мысль при всяком прикосновении к национальному единству: во-вторых, говоря о языке, они говорили много пустого и лишнего, из того весьма естественно могли возникнуть подозрения о чем-то скрытном, не хорошем. Дело очень просто: нужно ли и полезно ли, чтобы в малороссийских школах преподавалось ученье на туземном наречии, а не на общем русском языке. Малороссийские писатели решительно не могли доказать этого. Ведь тут можно опереться только на одном, именно, что малороссияне не понимают того, что им излагается по-русски, и что поэтому н а р о д изъявляет свое желание, чтобы и в науке, и в официальных случаях с ними говорили не иначе, как по-малороссийски, но утверждать это было бы вопиющею неправдою — значит, введение малороссийского наречия в школе не н у ж н о, а след. и б е спо лезн о. Но что тут может, скрываться вред, нет никакого сомнения. Правительство, сообразив это обстоятельство, решило, что в науке и образовании, равно как и в официальных случаях, вовсе не для чего отступать от единства общего русского языка в уважение местных или областных говоров — общественное мнение совершенно согласно с этим решением, тем дело и должно кончиться.