Коллектив авторов История - Естественные эксперименты в истории [сборник]

Аналогичным образом жители внутренних областей будут недостаточно представлены в этнической выборке, поскольку они с большей вероятностью остались бы в домашнем рабстве на континенте, чем те, кто был захвачен ближе к побережью. Кроме того, неверные этнические указания в источниках также «работают» на занижение числа рабов из глубинных регионов. Например, Рассел Лозе обнаружил, что испанские работорговцы иногда вместо точной этнической принадлежности раба указывали африканское работорговое государство-посредник, из которого раб был доставлен в порт; в других случаях рабов сортировали в списках по портам погрузки, а не по их истинной этнической принадлежности [251]. Важно понять, как именно подобная ошибка в измерениях может повлиять на результаты статистического анализа корреляций между объемом вывоза рабов и экономическим развитием. Сделав необходимые статистические выкладки, мы увидим, что эта форма ошибки в измерениях приводит к тому, что вероятность предполагаемого влияния экспорта рабов на текущий уровень развития страны стремится к нулю [252]. Иными словами, погрешность в измерениях имеет тенденцию скрывать связи, которые могут присутствовать в данных, но не заставит нас увидеть сильную взаимосвязь там, где ее в действительности нет. Поэтому, если в данных обнаруживается корреляция, то мы можем с достаточной степенью уверенности утверждать, что она обнаружилась вопреки погрешности измерения, а не благодаря ей. На самом деле в результате этой погрешности показатели взаимосвязи, обнаруженные в данных, скорее всего, будут занижены по сравнению с истинной степенью зависимости сегодняшнего экономического развития Африки от работорговли.

Последний возможный источник ошибок — это предположение о том, что раб, вывезенный с побережья какой-либо страны, обязательно происходит либо из этой страны, либо из страны, что лежит непосредственно вглубь континента от первой. В действительности рабы, вывезенные из какой-то страны, могли быть родом и из соседней прибрежной страны, и из какой-нибудь иной. Для проверки этого предположения можно использовать два списка рабов. В обоих списках указаны как этническая принадлежность невольников, так и порт, из которого они были отправлены. В первом списке, который обработали Дэвид Элтис и Джи Уго Нвокеджи, значатся 886 рабов, вывезенных с побережья Камерунского залива. Второй список из 54 рабов, вывезенных с побережья Нигерии, изучен Полом Лавджоем [253]. Поскольку у всех рабов в данных источниках указаны и происхождение, и порты отправления, эти списки можно использовать для проверки того, насколько точны и детализированы наши выкладки. Результаты анализа показывают, что в данных Элтиса и Нвокеджи верно идентифицирована этническая принадлежность 98 % африканцев, а в данных Лавджоя — 83 %. В среднем в обоих списках 97 % процентов рабов идентифицированы правильно.

Оценки масштабов вывоза рабов из Африки приведены в таблице 5.2 (стр. 208). Таблица показывает общее число людей, которых вывезли из различных частей континента, совпадающих с границами сегодняшних государств, с 1400 по 1900 год. Показаны данные по каждому из маршрутов, а также данные в целом для всей индустрии. Оценки объемов экспорта, по-видимому, согласуются с общим представлением о главных работорговых регионах Африки. По трансатлантическому маршруту наибольшее число рабов вывозилось с Невольничьего берега (современная территория Того, Бенина и Нигерии), из западной Центральной Африки (Демократическая Республика Конго и Ангола) и с Золотого берега (Гана). Все страны, которые сегодня находятся в этих регионах Африки, фигурируют в списке стран, откуда было вывезено больше всего рабов. Эфиопия и Судан, которые были основными источниками невольников по красноморскому и транссахарскому направлениям, также входят в число таких стран. Скромные оценки числа выходцев из Южной Африки и Намибии подтверждают распространенное мнение, что из этих регионов «рабов практически не вывозили». Даже более тонкие различия между географически близкими странами согласуются с квалитативными данными, имеющимися в литературе по истории Африки. Патрик Мэннинг пишет, что

в некоторых соседствующих регионах ситуация очень различалась: из Того вывозили мало рабов, а с Золотого берега — много; из Габона вывозили мало, а из Конго — много.

Таблица 5.2. Оценки масштабов экспорта рабов в период с 1400 до 1900 года по странам

Полученные показатели согласуются с наблюдениями Мэннинга. Объемы экспорта из Того гораздо более скромны по сравнению с Ганой, а из Габона — по сравнению с Республикой Конго [254].

В целом можно полагать, что построенные оценки дают относительно надежную информацию об истинном числе рабов, вывезенных из различных регионов Африки. Поскольку преобладающая погрешность измерения, присутствующая в данных, имеет тенденцию вызывать статистическое искажение, затрудняющее обнаружение связей, значит, если такая связь все же установлена, можно с достаточной степенью уверенности утверждать, что она присутствует в результатах вопреки погрешности измерения, а не благодаря ей.

Если работорговля — часть объяснения того факта, что Африка сегодня гораздо беднее, чем остальной мир, значит, окинув взглядом континент, мы должны разглядеть в вариациях сегодняшнего экономического развития различных африканских стран отзвуки распространенности работорговли в том или ином регионе. Беднейшими странами Африки должны быть страны, из которых было вывезено наибольшее число людей. Понять, существует ли такая связь, мы можем с помощью графика 5.1 (стр. 212), на котором показано соотношение между сегодняшним уровнем дохода на душу населения в каждой стране и числом вывезенных с территории этой страны рабов. Здесь возникает первая проблема: необходимо принять во внимание различия в размерах стран. Из некоторых государств, возможно, вывезли больше людей просто потому, что их территории более обширны. По этой причине число вывезенных невольников нужно привести к размеру страны («нормализовать»), то есть разделить на площадь занимаемой ею территории. Можно использовать и другие измерения стран. Результаты, изложенные ниже, в целом остаются неизменными, берем ли мы за меру нынешнюю численность населения, или среднюю численность населения между 1400 и 1900 годами, или же общую площадь возделываемых земель. Преимущество использования именно географической площади заключается в том, что этот показатель гораздо более точен, чем численность населения в прошлом или площадь возделываемых земель, а также в том, что площадь территории не подверглась глубинному влиянию последствий работорговли (в отличие, например, от показателя современной численности населения).