Коллектив авторов История - Естественные эксперименты в истории [сборник]

Приняв во внимание все эти соображения, мы в этой статье сосредоточимся на Германии. Часть германских земель была оккупирована, а часть — нет; при этом эти земли более гомогенны, чем вся Европа в целом [334]. Ограничив изучение последствий французской интервенции только германскими территориями, мы фактически рассматриваем эволюцию институциональных реформ в областях, которые имеют общую историю, культуру и схожую институциональную структуру. Гораздо легче сравнивать Баден с Бергом, чем Польшу с Португалией. Тем не менее, аргументируя правомерность такого подхода, мы не утверждаем, что разные регионы Германии были полностью идентичны, поскольку это, конечно, неверно. Ключевой вопрос заключается в том, что обусловило выбор аннексированных и реформированных французами территорий [335].

Для проведения этого естественного эксперимента нам нужно найти способ измерить уровень экономического развития в разных частях Германии в XVIII и XIX веке, когда отчетов об исполнении государственного бюджета и точных изменений дохода в современном понимании еще не существовало. Заманчивой стратегией здесь представляется использование показателей уровня урбанизации, который обычно определяют как долю популяции, проживающую в городах с населением в пять тысяч или более человек. В современном мире урбанизация тесно коррелирует с уровнем дохода на душу населения, и такие историки, как Пауль Байрох и Ян де Врис, утверждали, что в прошлом крупные городские популяции могли образовываться только в регионах с высокой производительностью сельского хозяйства и развитой транспортной сетью [336]. Урбанизация также часто используется в качестве замещающего показателя при оценке уровней среднедушевого дохода в обществах прошлого [337]. Поэтому мы составили статистическую базу уровней урбанизации в ряде германских государств в период с 1750 по 1910 год [338].

Рис. 7.1. Процент популяции, проживающей в городах с населением более пяти тысяч жителей (по двум группам)

Основные выводы нашей статьи иллюстрирует график на рис. 7.1, отражающий уровни урбанизации в тех частях Германии, которые подверглись французской интервенции и реформам (экспериментальная группа), и в остальных регионах, по которым у нас есть данные [339]. Как показывает рисунок, до 1800 года уровень урбанизации был более высоким как раз в тех частях Германии, которые не были оккупированы. Этот факт сам по себе имеет большое значение, поскольку если урбанизация действительно служит хорошим показателем развития, то, следовательно, французы не стремились специально овладеть самыми процветающими регионами Германии. Рисунок 7.1 также демонстрирует, что прогресс в уровне урбанизации наблюдался и в XVIII веке, однако в 1800–1850 годах повсеместно пошел более активно. Самым значимым, однако, является тот факт, что в экспериментальной группе наблюдается самое быстрое увеличение темпов роста урбанизации. В частности, территории, входящие в экспериментальную группу, к 1850 году становятся более урбанизированными, чем те части Германии, которые в свое время не были захвачены французами. Рисунок 7.1 позволяет предположить, что проведенные ими институциональные реформы способствовали росту урбанизации и, следовательно, относительному экономическому росту по сравнению с регионами, в которых реформ не проводилось [340]. Если эта ситуация удовлетворяет критериям естественного эксперимента, то наши результаты подтверждают теорию о том, что разрушение определенных институтов старого порядка действительно имело важное значение для стимуляции экономического роста. Однако есть основания более осторожно интерпретировать график на рисунке 7.1. Хотя темпы развития аннексированных германских земель увеличились сравнительно с темпами остальных областей, есть данные, что в 1750–1800 годах эти земли и так уже развивались быстрее; это означает, что оккупированные впоследствии германские земли, возможно, еще до начала французских революционных войн следовали по особой траектории экономического развития.

Хотя график на рисунке 7.1 говорит сам за себя, важно учитывать, что по определенным историческим причинам институты, связанные с Французской революцией, в дальнейшем подвергались дополнительным изменениям. В частности, в некоторые регионы Германии после 1815 года вернулись старые власти, и французские реформы были отменены. Однако по итогам прошедшего в 1815 году Венского конгресса обширная часть захваченной французами территории отошла к Пруссии; это обстоятельство оказалось счастливым, поскольку Пруссия, где в период наполеоновских войн произошло много институциональных изменений, не стала отменять французские реформы. Эти факты подсказывают нам, что экспериментальную группу нужно определить иначе, а именно как те германские земли, которые в определенный момент находились под контролем французов, а затем в 1815 году были переданы Пруссии. На графике на рис. 7.2 мы выделяем это подмножество регионов и сравниваем его уровень урбанизации в 1750–1910 годах с показателями двух других групп германских земель: тех, которые вовсе не были оккупированы, и тех, которые были, но в которых в 1815 году воцарились прежние правители. Наглядное изображение этих трех частей германских земель (границы отмечены по состоянию после 1815 года) можно найти на карте на рис. 7.3. Эволюция темпов урбанизации, которую демонстрирует рис. 7.2, рассказывает историю, очень похожую на ту, что показана на рис. 7.1. Мы видим, что в 1800 году уровень урбанизации был самым высоким в неаннексированных областях, а самым низким — в тех, которые были захвачены, а впоследствии переданы Пруссии. Кроме того, мы снова наблюдаем, что после 1800 года процесс урбанизации в экспериментальной группе начинает идти быстрее, чем в других регионах Германии (хотя опять есть намек на то, что в XVIII веке она и так уже двигалась более высокими темпами). Что любопытно, на графике также видно, что наихудшие результаты показывали те регионы, в которых реформы были осуществлены, но затем вновь отменены после реставрации 1815 года.

Рис. 7.2. Процент популяции, проживающей в городах с населением более пяти тысяч жителей (по трем группам)

Это новое определение экспериментальной группы влечет за собой необходимость соблюдения трех дополнительных условий. Нужно убедиться, во-первых, что части Германии, переданные Пруссии на Венском конгрессе, были не отобраны на основании их экономического потенциала, а определены по итогам политических переговоров, в ходе которых экономические факторы или экономический потенциал территории, в конечном счете переданной Пруссии, не имели значения. Во-вторых, что Пруссия в самом деле не отменила никаких отдельных французских реформ. Наконец, необходимо исключить прямое влияние того обстоятельства, что именно Пруссия, а не другие державы, управляла этими регионами (назовем это влияние «эффектом Пруссии»). К счастью для нашей эмпирической стратегии, мы вскоре увидим: все три эти условия, как представляется, выполнены.