Павел Подляшук - Товарищ Инесса [Документальная повесть]

У Кремлевской стены (ее называли тогда также Красной стеной), у раскрытой могилы — митинг. От ЦК партии прощальное слово произносит Невский; от имени московских организаций говорит Полидоров; от Центрального отдела работниц последнее «прости» Инессе сказала Коллонтай. Говорят работницы Москвы, Петрограда, представительницы женщин Средней Азии и горянок Терека.

Сухие комья земли со стуком падают на гроб. Надежда Константиновна, Владимир Ильич, соратники Инессы обнимают осиротевших ее детей. Звучит троекратный пулеметный салют. Оркестр снова играет похоронный марш. Потом группа работниц, окружая полузасыпанную уже могилу, тихо поет: «Вы жертвою пали…»

Все окончено.

«…Выражаю Вам мое искреннее соболезнование по поводу смерти нашего товарища Инессы. С ней мы потеряли одного из наших самых преданных, верных и активных борцов. Я чувствую, какая это утрата для коммунистического женского движения, как же глубоко, как мучительно должна была поразить ее смерть Коммунистическую партию России и Вас, дорогой товарищ, лично. Насколько мне известно, Инесса была одним из Ваших самых близких друзей. Жму Вашу руку с глубоким сочувствием».

Это письмо Клара Цеткин послала Надежде Константиновне Крупской (ЦПА ИМЛ, ф. 461, ед. хр. 47831. Подлинник на нем. яз.).

А самой Надежде Константиновне принадлежат следующие строки:

«Из семьи коммунистов ушел неустанный работник, беззаветно преданный делу, ушел человек с горячим сердцем, искренний, умный.

Мы похороним его под Красной стеной» («Правда», 3 октября 1920 г.).

Легкий ветерок шевелит ветви серебристых елей. У Кремлевской стены — тишина. Стоит пройти несколько десятков шагов, пересечь площадь — и тебя понесет торопливый поток пешеходов, оглушат табуны автомобилей, тебя включит в свой быстрый ритм великий город. А здесь у Мавзолея Ленина, у Красной стены, свой, особенный микроклимат. Царит покой, строгий и благоговейный. Здесь легко и чисто думается. И сам воздух кажется здесь прозрачным.

У стены, за Мавзолеем, по правую руку от него, спит вечным сном Инесса.

В одной ограде с ней погребены Джон Рид и Иван Русаков. Американский журналист, революционер, оставивший человечеству «Десять дней, которые потрясли «мир». И русский доктор-большевик, павший при подавлении Кронштадтского мятежа. Их имена выбиты рядом на темно-зеркальной глади мрамора. Какой славный интернационал! И как радостно сознавать, что подвиг революционных борцов, трудная и великая их работа увенчалась великими результатами!

Земной поклон вам, товарищи!

Мне не хочется заканчивать повесть жизни Инессы, оставляя читателя в скорбном молчании у ее могилы. Лучше, чтобы запечатлелась она в памяти живой, деятельной, искрометной. И потому я снова предоставлю слово Надежде Константиновне Крупской, которая на протяжении этой книги уже много раз говорила о своем друге — Инессе.

«В конце 1919 г. к нам часто стала приходить Инесса Арманд, с которой Ильич особенно любил говорить о перспективах движения, — пишет Н. К. Крупская в «Воспоминаниях о Ленине». — …Помню, как Инесса пришла к нам однажды с младшей дочерью Варей, совсем молодой тогда девушкой, потом ставшей преданнейшим членом партии. И Ильич при них, как я по старинке выражалась, «полки разводил»; помню, как поблескивали глаза у Варюшки».

…Вижу скромную квартиру Ленина в тот вечер. Выдалась такая минутка, когда Владимир Ильич смог отложить в сторону работу. Разговорился с гостями — с Инессой, с юной ее дочкой. Стал «полки разводить», по ласковому выражению Надежды Константиновны. Размечтался. Заглянул вдаль.

Владимир Ильич, расхаживая по комнате, увлеченно рисует перспективы движения. Надежду Константиновну, Инессу, Варю — всех захватили вдохновенные ленинские наброски. Да, победа неминуема, победа близка. Коммунизм восторжествует!

Инесса слушает Ленина. Она сосредоточена, молчаливо-внимательна, только глаза сияют. В глазах Инессы светится счастье.

Пусть этот вот кадр и заключит книгу.

Постановление о первом аресте.

Автограф письма В. И. Ленина Инессе Арманд.

Инесса Федоровна Арманд.

Инесса Арманд. 1895 год.

В ссылке. Мезень. 1908 год.

С детьми. Брюссель. 1909 год.

За письменным столом. Москва. 1903 год.

На палубе корабля. Поездка во Францию. 1919 год.

На Всероссийском совещании организаторов работы среди женщин. Москва. Март 1920 год. Первая справа — Е. Д. Стасова, третья — И. Ф. Арманд.

Степень эта — нечто среднее между принятыми у нас учеными степенями кандидата и доктора наук.

Здесь и далее в этом письме мы сохраняем транскрипцию подлинника. Произведения Г. Успенского названы И. Ф. Арманд по памяти, даны без кавычек и даже почему-то не с заглавных букв. Что же касается помянутого в письме рассказа «Варвара», столь понравившегося Инессе Федоровне, то имела в виду она, очевидно, главу под таким заголовком из рассказа Г. Успенского «Пришло на память». — П. П.

Читатель, который знал, по нашим рассказам, Инессу золотистой блондинкой, вправе подумать, что здесь допущена ошибка. Однако это не совсем так. Дочери вспоминают, что мамины волосы в последние годы жизни заметно потемнели. А на некоторых фото Инесса Федоровна кажется и вовсе темноволосой. — П. П .