К Кудрявцев - Сборник материалов по истории Абхазии

В свободное от перевозок время они шли на знакомые им по обычной дороге к морю и находили там себе заработок. Это был морской и прибрежный разбой, о чём и говорят Страбон, Аристотель, Лукан и др. Писатели ещё древних времён (Страбон) подробно описывают даже организацию этих разбоев гениохов. И это занятие, выработанное поколениями, осталось и в более поздние времена. Мы знаем и о грозных и буйных набегах абхазцев.

Полное отсутствие сведений об гениохах, например, во время войн Византии с персидским царём Хосроем из-за Лазики, начавшихся сто пятьдесять лет спустя после падения Рион-Куринского пути в Индию, когда мы имеем богатейшие све­дения о побережье, знаменательно. Финансовый кризис, разразившийся в Западной части Римской империи, хотя и не убил Диоскуриаду, как торговый центр, но перенёс главную тяжесть – торговлю с Индией, на новые пути. В то же время сильно изменились приёмы и организация транспортировки товаров. Всё это вместе взятое не требовало от Диоскуриады перевозчиков. И это знаменательное исчезновыение гениохов объясняется не загадкой, а вполне естественно: исчезли перевозки, исчезли и возчики. А вместе с ними, и казалось бы, необъяснимые теперь гениохи. Повторяем, что исчезнове­ние гениохов после финансового кризиса в Римской империи подтверждает нашу гипотезу о причислении гениохов к абхазским наименованиям.

Заканчивая разговор о гениохах, мы должны сказать, что имеется ещё одно предположение грузиноведа Орбели о происхож­дении слова «гениох» от архаической формы грузинского слова «всадник», остатки которого мы видим в современном названии седла. Это предположение нам кажется мало обоснованным.

Наша попытка дать объяснение происхождению слова «гениох» как профессиональному названию, не нова. В своё время Услар и другие давали аналогичное толкование происхождению племенного названия «халибов».

А теперь перейдём теперь к другим племенам.

У Гекатея, Страбона, Стефана Византийского мы находим язвестия о племени дандары. Мы думаем, что дандары являлись жителями района устья реки Кодора, то есть района современных Дранд. Впоследствии да и теперь, часто, это селение вместо Дранд, зовут Дандар (см. для примера труды Н. Дурново).

Упоминающиеся у Скилакса Карианденского, Геланика (486–325 гг. до Р. Х.), Помпония Мела, Плиния, Стефана Византийского и особенно у Гекатея племя корасков «коракские стены», «коракские горы» и река Коракс не дают ни на минуту сомневаться поселить кораксов по реке Кораксу – Кодор. Кораксы – это без всяких колебаний – кодорцы, и впоследствии получившие имя уже не по названию реки, на которой жили, а по ущелью – дальцы, цебельдинцы. Коракские стены – современные Келасурские, пересекающие Кодор.

Кораксы, это и есть, по-видимому, легко искажённое, чисто эллинское название, которое означает «вороны» . Возможно, что это название народ получил за свои аулы, лепящиеся по утёсам, как гнёзда воронов.

Академик П. Услар, говоря, что coraxi однозвучны с кельтским « carraic – «утёс», carap – «камень», karrek – «подводная скала», переводит это слово как «обитель утёсистых гор» и предполагает, что кораксы это – шансуш или убыхи.

Дюбуа де Монпере в «Vouade autour du Caucase» доказывает, что кораксы – современные цебельдинцы .

Плиний, говоря о горах гениохов, пишет: «река Кирус берёт начало в горах гениохов, которые другие писатели зовут Коракскими (Coraxii montes)»…

В «Географическом руководстве» Клавдия Птоломея в «Положении азиатской Сарматии» (кп. V, глава VIII) мы находим:

«По реке Кораксу, Наана ……….. 7330–4715» в чём нетрудно узнать популярный до последней (третьей) эмиграции абхазцев аул Наа на Кодоре, существующий и ныне.

Коракс – Кодор мы встречаем и у генуезца Ламперти (ок. 1650 г.).

Эти записи лишний раз подтверждают наше предположение о том, что кораксы и кодорцы одно и то же, а именно – абхазцы.

Также мало вызывают сомнений, встречающиеся у некоторых древних классиков зиги, а по Арриану – зикхи. Под этим, почти без изменения именем, они дожили до XIX века. Это джихи . В этом не остаётся сомнений, если мы обратимся к Дионисию Периегета, который говорит: «Их (ахеев) соседи, гениохи и зиги – также Пеласийского происхождения…». Евстафий же совершенно соединяет их в один народ: «За ахеями живут вышеупомянутые гениохи и зиги, очень дикий народ (а не «дикие народы»), который, как передаёт история, происходят от Пеласгов…» Дальше Евстафий говорит, что гениохи получили имя от возниц Диоскуров Тиндаридов. Харакс Пергамский тоже сообщает нам об их общем происхождении. Страбон долго и ярко останавливается на гениохах, зигах и ахеях: За страной Синдской и Гиргипией (на месте современной Анапы) следует береговая полоса ахеев, зигов и гениохов, большей частью без гаваней, местность здесь гористая, так как составляет уже часть Кавказа. Эти народы живут морским разбоем, для чего употребляют узкие и лёгкие лодки, которые вмещают в себе 25, редко 30, человек. Рассказывают, что фтиотские ахеи, приехавшие вместе с Язоном, населили эту Ахею, а Гениохию фистрада, возниц Диоскуров, и что гениохи получили отсюда своё название. Из этих лодок они составляют целые флоты, нападают то на торговые суда, то на лемли или города и таким образом имеют владычество над морем. Иногда им помогают жители Босфора (Киммерийского), позволяя им причаливать, выставлять на показ свою добычу и продавать её. Возвратившись на родину, не имея корабельных гаваней, они берут свои лодки на плечи и уносят их в леса, где они живут, обрабатывая свою неплодородную землю; но как только время года благоприятствует судоходству, они опять достают свои лодки. То же самое они делают в чужой стране, где им знакомы лесистые местности, в которых скрывают они лодки, а сами днем и ночью рыщут пешком, чтобы похищать не­вольников. Свою добычу они охотно отдают назад за выкуп, сами извещая тех, у которых сделали похищение...». В другом месте Страбом говорит: «Такова жизнь этих народов (зигов, ахеев и гениохов). Управляются же они так называемыми скептухами, которые сами зависят от владык или царей...».

У того же Страбона мы находим интересные данные: «...через страну их (гениохов) он (Митридат Евпатор) мог проехать, но стране зигов он не доверял, по причине трудных дорог в ней и дикости жителей, и с трудом пробирался вдоль берега, часто садясь на карабль, пока не добрался до ахеев, и от Фазиса, уже с их помощью, совершил путь около 4000 стадий». Эта выписка невольно заставляет вспомнить Джихию XVIII и XIX вв. с её Гагринской тесниной.