К Кудрявцев - Сборник материалов по истории Абхазии

Эта запись в свете новейших научных исследований яв­ляется апокрифической и представляет лишь тот интерес, что по ней мы узнаём мнение более поздних поколений о политическом положении в конце XI – начале XII веков на побережье Чёрного моря, а возможно и просто записание задним числом существующего положения.

К этой же эпохе относится и запись в русских летопи­сях, которая ими датируется 1153-им годом.

Великий князь Изъяслав II Мстиславович, овдовев в 1151 году, по словам летописи, узнав, что у обезского князя есть красивая и добрая дочь, послал по Чёрному морю своё по­сольство «в Обезы», т. е. землю обезов – Абхазию, для сва­товства дочери обезского князя себе в жёны. Поездка посольства Изъяслава увенчалась успехом: обезская княжна прибыла в стольный град Киев, где и состоялась свадьба.

Об этом событии Карамзин в своей «Истории государства Российского» сообщает, что «невеста его (Изъяслава) была княжна абазинская, без сомнения, христианка, ибо в её отечестве и в соседних землях кавказских находились издавна храмы истинного Бога, коих следы и развалины доныне там видимы.

Мстислав, отправленный отцом, встретил сию княжну у порогов днепровских и с великой честью привёз её в Киев».

В то время русский народ и русские летописцы хорошо знали Иверию (или Иберию), как они называли Грузинское царство, и ещё лучше знали обезов, земли которых лежали чуть ли не по соседству с Тьмутараканским княжеством и находи­лись на берегу Чёрного моря, которое русские в торговых и военных целях бороздили, начиная с VII века. Это за­ставляет нас склоняться к мысли, что дочь обезского князя русской лeтописи была и в действительности дочерью абхазского князя, в то время носившего титул эристава, а не дочерью грузинского царя. К этому убеждению нас приводит и то обстоятельство, что мы не встречаем в грузинских хрониках ни од­ного слова, ни одного намёка ни о прибытии русского по­сольства, ни о сватовстве Изъяслава.

Так как нельзя с точностью установить время, когда звание абхазских эриставов перешло из рода Анчба (Анчабадзе) в род Чачба (Шервашидзе), то нельзя определённо сказать, из какой именно фамилии она происходила.

К более позднему времени – эпохе царицы Тамары – от­носится другое свидетельство о связи абхазцев с русскими. В грузинских летописях имеется известие, что во время пер­вой попытки князя Георгия, сына Андрея Боголюбского и мужа Тамары, вернуть утраченный им грузинский престол, одно из видных мест в его войске занимали абхазцы, прибывшие к Георгию в Самцхе в большом числе.

Из русских же летописей мы узнаём, что сын великого русского князя, так называемого святого Владимира – Мсти­слав, княживший в Тьмутаракани (нынешний Таманский по­луостров), часто воевал с обезами, т.е. абхазцами и их со­седями ясами (осетинами), косогами (черкесами) и другими западнокавказскими народами, которых он иногда побеждал и заставлял платить дань.

Эти факты интересны тем, что они показывают нам круг и широту сношений Абхазии ещё в XII веке. Но в этот период – период вассальной зависимости Грузии – Абхазия не только не шла дальше по тому пути культурного развития, эконо­мического благосостояния и политического господства, осно­вание которому было положено в эпоху старшей линии Лео­нидов и которое окрепло при младшей линии, но остановилось и даже дичало. В этот период мы не встречаем ши­роко развитого товарообмена и всего вытекающего из этого положения. Строительство вообще, и в частности церковное, так грандиозно расцветшее в эту эпоху почти совершенно прекращается. Во всяком случае, кроме небольших храмов, в районе современной нам дороги Мерхеулы – Цебельда, от­носимых к XI и XII векам, до нашего времени не дошло ни одной постройки. В хрониках также не сохранилось ни од­ного сообщения о возведении в Абхазии абхазскими эриставами и католикосами школ, монастырей, больниц, двор­цов и других построек.

Нашествия на Грузию Чингис-хана или Темучина (1170–1227), во время которых были основательно разорены все главные составные части «короны Багратидов», имели для Абхазии значительные последствия. Центральные области Грузии разорены и истощены и, вполне понятно, окраины её, в том числе и Абхазия, начали стремиться к отделению. К этому толкало, понятно, не стремление воскресить былую славу, а чисто экономическое побуждение: окраинам было не выгодно и не хотелось поддерживать своими соками разорён­ную, обнищалую и, к тому же ослабленную метрополию, которая им ничего не могла дать. Грузинские хроники помещают под 1239-ым годом первую попытку абхазских эриставов Шервашидзе провозгласить себя князьями, а Абхазию независимым государством.

Но на наш взгляд, остановиться на этой дате как бес­спорной, ни в коем случае нельзя. Мы и в значительно бо­лее позднюю эпоху натыкаемся на сообщения в хрониках, говорящих нам о политической зависимости Абхазии Грузин­скому царству. Но наряду с этим мы встречаемся и с за­писями, определённо говорящими нам об абхазо-грузинских войнах. Мы также знаем популярную в грузинских хрониках запись об «окончательном» распадении Грузии в XV в. на 3 самостоятельные царства: Кахетию, Карталинию, Имеретию и пять княжеств, в числе коих неизменно упо­минается и Абхазия.

Учитывая это, мы берём на себя смелость назвать этот период – периодом борьбы Абхазии с Грузией за свою неза­висимость. Раздираемая междоусобицами, разоряемая наше­ствиями соседей (поход Джемал Эддина Хоросанского, почти столетнее монгольское иго, 6 вторжений Тамерлана, наше­ствие Джахан-хана тавризского и др.), Грузия, понятно, не смогла удержать в составе своих владений Абхазию, и она стала самостоятельной.

Эта эпоха – эпоха борьбы за самостоятельность, как и последующие, является эпохой одичания Абхазии. Все со­хранившиеся хроники говорят исключительно о войнах, по­ходах, набегах, нашествиях то абхазцев на своих соседей, то последних на те или другие части Абхазии. Мы кратко обрисуем жизнь Абхазии этого периода.

Все дошедшие до нас хроники рисуют нам Абхазию не­большим княжеством с феодальным строем, теснимым со всех сторон своими соседями. Записи то и дело говорят нам то о набегах мингрельцев, то имеретин, то северокавказ­ских горцев, то о нашествиях генуэзцев, турок и т. д. За­тем начинается «ответный визит» – нашествие или набег аб­хазцев, и так без конца. Вечно тревожимое, вечно разграб­ляемое, вечно воинствующее население Абхазии, вполне по­нятно, теряло свои культурные навыки и ценности и дичало.

Во внутренней, своей жизни Абхазия представляла чисто феодальное княжество с некоторыми местными особенно­стями. Одной из главных особенностей феодальной системы Абхазии было то, что весь феодальный институт страны старался и направлял свои усилия к тому, чтобы ни один из княжеских родов, в том числе и владетельный не был силь­нее и могущественнее других. Таким образом, Абхазия фак­тически представляла собой ряд самостоятельных областей, главы которых не признавали никакой власти.