С Далин - Китайские мемуары. 1921—1927

На съезде я познакомился с Цюй Цюбо, московским корреспондентом одной китайской газеты. Он говорил по-русски и имел возможность в подлиннике изучить статьи и речи В. И. Ленина, декреты Советской власти. В Москве он стал коммунистом, а затем в Китае — одним из руководителей коммунистической партии.

Корейская делегация выступила с двумя докладами. Один был посвящен отношению Вашингтонской конференции к корейскому вопросу, другой — экономическому положению Кореи.

Особое значение на съезде приобрел монгольский вопрос. Разгром Унгерна, победа Народной партии, образование монгольского независимого государства вызвали, естественно, соответствующую реакцию в лагере иностранного империализма. Англия и Япония требовали теперь «возвращения» Монголии Китаю, что означало бы подавление национальной революции, сохранение иностранного засилья, удержание монголов на ступени кочевого племенного строя.

После разгрома белогвардейских банд Унгерна Япония подталкивала пекинское правительство на посылку его войск в Монголию. Требование «возвращения» Монголии поддерживалось китайской реакцией и торговой буржуазией, которая держала в своих руках торговлю в Монголии.

При таком положении доклад монгольского делегата Дын-дыба на Съезде революционных организаций Дальнего Востока привлек всеобщее внимание. Он рассказал о роли Японии в проникновении белогвардейских банд Унгерна в Монголию, об истории Монгольской народной партии и ее борьбе за национальное освобождение. Дын-дыб огласил заявление делегата гоминьдана Чжан Цюйбо, в котором говорилось, что китайские революционеры являются противниками «возвращения» Монголии Китаю. Это заявление было принято с большим удовлетворением.

Характеризуя тогдашнюю Монгольскую народную партию, Дын-дыб сказал: «Наша партия не является не только коммунистической, но даже социалистической. Она скорее подходит под рубрику радикальнодемократических партий Запада и ставит своей задачей полное освобождение Монголии от экономического и политического гнета иностранных насильников» К

В настоящее время Монгольская народно-революционная партия стоит на позициях марксизма-ленинизма. Она пришла к этому не без боев внутри партии. Но та характеристика, которую дал Дын-дыб, была несомненно правильной для того времени. Конечно, классовая дифференциация в монгольском об^ ществе существовала, но его классовая структура была докапиталистической. Бедноты было много, но пролетариата почти не было. Около половины мужского населения составляли буддийские монахи и ламы.

Угроза китайской военной интервенции с целью «возвращения» Монголии вынудила Народную партию временно сохранить монархию, во главе которой стоял «живой бог» буддийской церкви богдо-гэгэн, пойти на коалицию с высшими сословиями, князьями и буддийским духовенством. Только в 1924 г., после смерти бог-до-гэгена, Монголия была провозглашена Народной республикой.

Доклады делегаций на Съезде революционных организаций Дальнего Востока завершились обстоятельным выступлением Сен Катаямы об экономическом и политическом положении в Японии.

Японская делегация состояла из представителей коммунистических групп и так называемых синдика-листов-коммунистов. На съезде синдикалисты заяви-

ли, что они убедились в совпадении своих взглядов со взглядами коммунистов и поэтому отбрасывают сло-но «синдикалисты» из названия своей организации и объединяются с коммунистической партией.

Доклады делегаций, взаимное ознакомление с революционным движением в различных странах показали, что перед делегатами съезда стоит один общий вопрос — об отношении коммунистов к различным национально-революционным партиям. Этому вопросу был посвящен доклад заведующего восточным отделом Коминтерна Г. Сафарова — «Позиция коммунистов в национально-колониальном вопросе и их сотрудничество с национально-революционными партиями».

Речь шла о поддержке коммунистами буржуазнодемократического движения в колониальных и полуколониальных странах в тех случаях, когда оно действительно направлено против иностранного империализма и ставит своей целью национальное освобождение. Наряду с этим говорилось о другой стороне этой проблемы— о борьбе против внутренней реакции, о преодолении остатков феодализма, являющихся опорой империализма внутри колониальных и полуколониальных стран. Указывалось на особую роль рабочего класса в борьбе за национальное освобождение и на необходимость вовлечения в освободительную борьбу крестьянства, составляющего основную массу населения Дальнего Востока.

При обсуждении этого вопроса произошла не случайная стычка китайского делегата, представителя рабочих союзов, Ку с делегатом гоминьдана ЧжанЦюй-бо. Последний изобразил свою партию как почти коммунистическую и заявил, что шанхайский союз индустриальных рабочих якобы всецело разделяет программу гоминьдана. Выступивший после него Ку категорически опроверг это заявление, сказав, что указанный рабочий союз отнюдь не разделяет программы гоминьдана. Дальнейшие события показали, что за этой полемикой скрывалось отрицательное тогда отношение китайских коммунистов к гоминьдану.

Съезд единогласно принял резолюцию по вопросу о взаимоотношениях коммунистических партий с национально-революционными организациями.

Затем делегаты были приглашены в Петроград, где 2 февраля 1922 г, состоялось торжественное закрытие съезда.

Съезд революционных организаций сыграл большую роль в революционном движении в странах Дальнего Востока. Он развеял иллюзии значительной части буржуазии и интеллигенции об освободительной миссии американского империализма в Корее и Китае; он подчеркнул двоякий характер национально-освободительного движения — антиимпериалистический и антифеодальный и указал на важность вовлечения в национально-революционное движение крестьянства. Главное значение съезда заключалось в его интернациональном подходе к проблемам национального освобождения стран Дальнего Востока.

По воскресеньям, а также в дни, когда работали различные комиссии, проходили совещание женщин — делегаток съезда, открывшееся 22 января, и затем Съезд революционной молодежи Дальнего Востока.

Совещание женщин было малочисленным (ибо на съезд прибыло только семь делегаток), но достаточно плодотворным. Делегатки обменялись информацией о положении женщин в различных странах Дальнего Востока и договорились о политической платформе и организационных принципах будущих революционных женских организаций.

Съезд революционной молодежи Дальнего Востока открылся 30 января 1922 г. и продолжался три дня. В нем приняли участие 67'человек, т. е. почти половина делегатов Съезда революционных организаций Дальнего Востока. Преобладала молодежь в возрасте до 25 лет, но были делегаты и старше. Следует учесть, что в то время революционные союзы молодежи выступали как самостоятельные политические организации, в которые входили иногда и люди в возрасте до 40 лет. Нередко «союзами молодежи» вообще назывались новые, молодые организации — в отличие от старых.