С Далин - Китайские мемуары. 1921—1927

Во время забастовки швейников на всех предприятиях висели плакаты: «Единодушная забастовка в целях повышения заработной платы». Рядом развесил | пои плакаты и союз предпринимателей: «Угнетенные рпоочими, мы с сожалением закрыли предприятия».

В петиции предпринимателей имелся еще и такой пункт: «Приказать рабочему союзу швейников не бороться с теми рабочими, которые объявили себя хо-шевами и вышли поэтому из рабочих союзов». Иначе тиоря, хозяева набрали штрейкбрехеров и предложили им вступить в союз предпринимателей. Они стремились расколоть союз рабочих-швейников и организо-и.тгь штрейкбрехерский союз. Именно на этой почве и происходили нарушения «общественной безопасности».

Забастовки продолжались очень долго, а правительственный арбитраж был сплошным издевательством. Мели рабочие не соглашались пойти на уступки, то заседание арбитражной комиссии откладывалось на три дня, а затем еще и еще, пока рабочие, сидящие без денег, не сдадутся. Одновременно предприниматели терроризировали рабочих, организовывали убийства руководителей стачек.

Понятно, почему каждый рабочий союз в Кантоне имел свой вооруженный отряд пикетчиков. Он охранял бастующих от нападений, организуемых предпринимателями, охранял фабрики от штрейкбрехеров.

Буржуазия распространяла по всему Китаю клевету о терроре рабочих пикетов. Владельцы спичечных фабрик обсуждали вопрос о переводе своих фабрик в Гонконг и Макао под крылышко иностранного империализма, мотивируя это «рабочим террором». Владельцы некоторых типографий перебирались со своим имуществом в уездные города. «Рабочий террор» заключался в том, что рабочие создавали союзы и предприниматель должен был иметь дело с ними, а не с отдельными рабочими.

В октябре 1926 г. клевета о «рабочем терроре», усиленно распространяемая буржуазией, приняла настолько большие размеры, что пришлось созвать специальную конференцию Совета рабочих делегатов, которая выпустила обращение к населению с разъяснением создавшегося положения.

Конференция, на которой присутствовало 150 делегатов, отвергла обвинение в «рабочем терроре». Го-миньдановская газета «Гоминь синьвэнь» 19 октября 1926 г. напечатала следующий отчет об этой конференции: «Делегаты заявили, что вследствие растущей дороговизны рабочие были вынуждены требовать увеличения заработной платы, бастовать и т. п. Очень часто предприниматели расправлялись с рабочими и выбрасывали их из предприятий. В таких случаях рабочие были вынуждены блокировать предприятия. Конечно, во время происходящего сейчас Северного похода поддержание мира и порядка является самым важным. Поэтому рабочие при каждом конфликте или беспорядке очень хотели бы, чтобы контролирующие власти брали на себя задачу разрешения этих конфликтов, но факты показали, что очень часто, несмотря на то что забастовки тянутся месяцами, власти не обращают на них внимания. В заключение делегаты заявили, что если бы местные власти поняли положение рабочих, они безусловно не издавали бы таких жестоких распоряжений».

«Жестокое распоряжение» заключалось в том, что еще 6 августа 1926 г. главнокомандующий Национально-революционной армией Чан Кайши издал приказ

о разоружении рабочих, об арестах и военных судах над рабочими, применяющими оружие.

В декабре 1926 г., уже после отъезда правительства и ЦИК гоминьдана из Кантона в Ухань, снова было издано распоряжение о борьбе с забастовками. Оно мало чем отличалось от предыдущих, но на этот раз действительно стали разоружать рабочих, и для этой цели была использована военная сила.

Совет рабочих делегатов снова послал провинциальному правительству письмо, в котором писал: «Многочисленные конфликты могли создать представление о том, что рабочие сумасбродны. Но если мы станем на почву реальности и тщательно рассмотрим требования рабочих, то увидим, что эти требования являются минимальными для улучшения их бедственного существования.

Что же делают хозяева? Они неискренне обещают рассмотреть просьбы рабочих. Даже на самую маленькую просьбу никогда не дают тут же ответа. Это не все. Они закрывают предприятия или увольняют рабочих. Они организуют «желтые союзы», нанимают бандитов для избиения бастующих или используют штрейкбрехеров для срыва стачек.

Лишь в исключительных случаях рабочим приходилось арестовывать нарушителей забастовок, бойкотировать фабрики и магазины, держать арестованные товары на складе союза, возвращая их после разрешения конфликта. Они делают это не для своего удовольствия. Ответственные представители власти не разбирают конфликтов с желаемой быстротой. Например, когда бывший руководитель отдела труда и земледелия правительства ушел со своего поста, он оставил после себя 1700 неразрешенных конфликтов рабочих с предпринимателями».

Рабочее движение в Кантоне бурно разрасталось. Буржуазия боролась против рабочих не только путем измора, но главным образом путем раскалывания рабочего движения.

В сентябре 1926 г. на овощных предприятиях Кантона шла забастовка. Предприниматели создали «желтый» рабочий союз, примкнувший к Гуандунской федерации. На средства предпринимателей штрейкбрехе-ровский союз организовал отряд из двухсот хулиганов и вооружил их. Было совершено нападение на бастующих рабочих. На улице произошло побоище. Пять рабочих было убито, трое — тяжело ранено, и, кроме того, были захвачены два руководителя стачки. Их повели в помещение предпринимательского «рабочего» союза и по дороге избили палками.

Уличные побоища рабочих союзов с наймитами гильдий или же с членами «хозяйских» союзов чуть ли не ежедневно описывались в рабочей печати.

Мои китайские друзья сделали попытку подсчитать число таких столкновений. Им не удалось собрать полных данных, так как не все инциденты были отмечены в газетах. И все же неполные данные показали, что с июля 1925 г. по июнь 1926 г. произошло 54 побоища, или в среднем не менее одного в неделю. В большинстве случаев они кончались убийствами.

Во время моего пребывания в Кантоне, во второй половине 1926 г., побоища участились. Бои велись по всем правилам военного искусства и проходили на широкой улице Тайпин. Враждующие стороны выходили со знаменами. Начинался ожесточенный бой. Рабочие гибли из-за того, что власти, заявляя о своем нейтралитете, фактически поддерживали предпринимательские союзы.

Правительство признавало и Совет рабочих делегатов, и Гуандунскую федерацию. Поэтому борьбу и раскол среди рабочих в Кантоне невозможно было изжить. Правые гоминьдановцы, разумеется, поддерживали Гуандунскую федерацию. Они опирались еще на одну организацию. Это был союз механиков.