Ричард Фрай - Наследие Ирана

Настало время новоперсидского возрождения; оно началось на востоке раньше, чем в Западном Иране, и это было не случайно: по словам географа Макдиси (440, стк. 2), на востоке уважали ученых, а в Фарсе — секретарей и писцов.

Notes:

Yacut’s geographisches Worterbuch aus den Handschriften zu Berlin, St. Petersburg, Paris, London und Oxford… hrsg. von F. Wustenfeld, Bd I, Leipzig, 1866, стр. 40. Мы не касаемся здесь этимологии и истории этих терминов.

Die Vita des Scheich Abu Ishaq al Kazarimi, in der persischen Bearbei- tung von Mahmud b. ‘Utman, hrsg. und eingeleit. von F. Meier, Leipzig, 1948 (Bibliotheca Islamica, Bd >14), стр. 30, 197.

Там же, стр. 117—121.

0 религиозном споре, который произошел при дворе халифа ал-Ма’муна между зороастрийцем-еретиком Абалишем и его оппонентами — видными представителями мусульман, христиан, иудеев и правоверных зороастрийцев, см.: A. Barthelemy, Gujastak Abalich,_ Paris, 1887. Пехлевийский «Денкарт» полон нападок на еретиков (asamog); см. также прим. 43 к 338 главе 6.

Фотографии двух таких куфических надписей из Персеполя можно найти в книге: Е. F. Schmidt, Persepolis, I, Chicago, 1953. Фотография третьей надписи впервые публикуется в этой книге (рис. 63); текст ее был издан уже ранее, см. «Repertoire chronologique d’epigraphie arabe», ed. par G.Wiet, t. IV, Paris, 1933, стр. 135, № 14751 Чтение последней строки следует исправить: wa Marasfand al-rnUbad al-K,azarUrii.Примечательно, что первое большое переселение зороастрийцев в Индию произошло около 936 г., но спустя более 40 лет, в 979 г. в Ширазе вспыхнуло зороастрийское восстание, подавленное Бундами. См.: J. Tavadia, Zur Pflege, стр. 304, 331.

Для некоторых цивилизаций язык является более важным средством продолжения и сохранения культуры, чем религия или общественные институты. Мне кажется, это справедливо и для Ирана: преемственность от среднеперсидского к новоперсидскому неоспорима, хотя различия между этими языками значительны. Наиболее заметна разница в словаре. Новоперсидский вобрал в себя огромное количество арабской лексики, и это в немалой степени содействовало превращению его в один из наиболее выразительных языков мира и созданию новоперсидской литературы, с которой не может сравниться пехлевийская литература. Именно арабский язык обогатил новоперсидский и тем самым способствовал расцвету его литературы, особенно поэзии, в средние века. Новоперсидский стал выражением новой традиции, созданной персами-мусульманами, которые в совершенстве овладели арабским стихосложением, но сохранили привязанность к своему родному языку. Новоперсидский литературный язык, пользующийся арабским письмом, сложился в IX в. в Восточном Иране и достиг расцвета в Бухаре, столице Саманидов. Как это могло произойти?

Многие авторы, писавшие в период после арабского завоевания, сообщают, что общий разговорный язык сасанидского двора и сасанидской администрации в областных центрах назывался дари, «придворный язык». Этот язык, с его несовершенной пехлевийской письменностью, был заменен арабским, но продолжал сохраняться, в потерявшей смысл письменной форме, мобедами в качестве сакрального письменного языка; современные исследователи именуют его книжным пехлеви. На всей территории Ирана говорили — но не писали — на различных иранских диалектах; убедительные примеры этого приведены географом Макдиси 1. Но чистым, унифицированнымперсидским языком, на котором говорили высшие слои и городское население, был дари. Таким образом, дари, собственно, не язык или диалект, а особый стиль персидской речи. Дари перешагнул даже прежние пределы сасанидской державы и распространился в Средней Азии; этот процесс начался еще в доисламскую эпоху, благодаря престижу Сасанидов и персидским купцам, которые селились в городах Средней Азии, например в Бухаре, и сохраняли свой язык; согдийские купцы, совершая сделки во владениях Сасанидов, пользовались не родным согдийским, а персидским. Сасанидские отряды, стоявшие на границах, также способствовали распространению персидского языка.

После арабского нашествия многие персы бежали в Среднюю Азию; но еще более важную роль в распространении персидского языка сыграли персы-клиенты, сопровождавшие арабские отряды во время завоеваний. Несомненно, и сами арабы использовали персидский как язык общения с согдийскими, эфталитскими и другими среднеазиатскими князьками. После установления арабского владычества согдийский и другие языки и диалекты Средней Азии уступили свое место персидскому, хотя и оставались еще разговорными языками в сельской местности; в Иране местные диалекты сохраняются вплоть до наших дней. Вытеснение персидским языком местных диалектов должно было идти особенно активно в раздробленных эфталитских владениях. Балх и Бухара, крупные торговые и культурные центры, славились чистотой персидской речи, как, впрочем, и арабской (Макдиси, 32, стк. 8). Изложенное выше, как мне кажется, может объяснить причины распространения персидского языка на территории Средней Азии и современного Афганистана; на базе этого языка сформировались языки таджикский и афгано-персидский.

Возвращаясь к подъему новоперсидской литературы на арабской графике, мы можем выдвинуть некоторые соображения о начале этого процесса. Мы не затрагиваем здесь вопроса о среднеперсидском стихосложении; до сих пор не вполне ясно, было ли оно силлабическим или тоническим 2. Когда складывалась новоперсидская поэзия, старая система сочеталась в ней с арабской квантитативной просодией. Результатом явилось поразительное совершенство поэтических размеров и форм; один из самых ранних и лучших образцов представляет «Шах-наме» Фирдоуси, написанная размером мутакариб. Определить время, когда началась «арабизация персидской поэзии», можно только по дошедшим до нас ранним стихотворным отрывкам.

Между 850 и 900 гг. в стихах Мухаммад-и Васифа, Бассам-и Курда и Хусайн-и Хариджи мы уже находим смешение персидских и арабских черт поэзии. До этого времени, как можно судить по нескольким строкам из стихотворения Абу Хафс-и Сугди, представлены только среднеперсидские поэтические формы. Таким образом, создание новоперсидской поэзии приходится, очевидно, на период правления в Хорасане династии Тахиридов (около 821—873 гг.). Неясно, можно ли верить более поздним источникам, сообщающим, что Аббас-и Мерви написал на новоперсидском языке касыду в честь прибытия в Мерв в 809 г. халифа Ма’муна и что «до него никто не слагал таких стихов» 3. С введением персидских слов в арабские стихи могли быть сделаны первые шаги по пути создания письменного новоперсидского языка; позже утвердилась мысль о том, что можно арабским алфавитом писать целые персидские тексты. Известно, что Тахириды при своем дворе в Нишапуре поощряли употребление арабского языка; последний представитель этой династии славился прекрасным арабским слогом 4. Но Тахириды были независимыми иранскими правителями, хотя несомненно и подчинялись халифату, и при их дворе говорили на персидском языке, еще не подвергшемся влиянию арабской лексики. Династия Саффаридов в Сеистане, возвысившаяся из низов, покровительствовала развитию литературы на новоперсидском языке; основатель этой династии Якуб не знал арабского и, согласно преданию, он требовал, чтобы стихи слагались не на арабском, а на том языке, который он понимал 5. В любом случае первые записи персидского языка арабским алфавитом должны быть отнесены к середине IX в., но расцвет новоперсидской литературы происходит только при Саманидах.