Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Люди из японской элиты признавали тот факт, что либерализация является пакетной сделкой. Они стали носить шляпы и кринолины; некоторые обсуждали вопрос о заимствовании латинской графики; третьи хотели, чтобы Япония разговаривала по-английски. Они были готовы рассматривать все, что могло бы работать. Но цинские правители Китая олицетворяли собой отличие от них. На протяжении сорока шести лет вдовствующая императрица Цыси правила страной «из-за бамбуковой ширмы» и противилась любым мерам по модернизации, которые могли представлять опасность для династии. Единственный случай, когда она заигрывала с западными идеями, состоял в том, что на деньги, предназначенные на восстановление флота, была изготовлена мраморная копия парохода «Миссисипи» для ее Летнего дворца (она до сих пор стоит там и вполне стóит того, чтобы на нее посмотреть).

Когда ее племянник Гуансюй попытался в 1898 году спешно осуществить рассчитанную на сто дней программу реформ (упрощение государственной службы, модернизация экзаменов, создание современных школ и колледжей, координация производства чая и шелка на экспорт, содействие развитию горного дела и железных дорог, а также реформирование на западный лад армии и флота), Цыси объявила, что Гуансюй просил ее вернуться на пост регентши, затем заточила его во дворце и казнила его министров-модернизаторов. Гуансюй оставался реформатором до самой своей трагической кончины. В 1908 году, когда Цыси сама лежала на смертном одре, он был отравлен мышьяком.

В то время как Китай «спотыкаясь» двигался в направлении современности, Япония туда мчалась. В 1889 году в Японии была опубликована конституция, по которой получили право голоса состоятельные мужчины, были разрешены политические партии в западном стиле и были созданы современные правительственные министерства. В Китае конституция была утверждена лишь тогда, когда Цыси уже умирала, а ограниченное право голоса мужчинам было предоставлено с 1909 года. Япония же сделала приоритетной задачей массовое образование. К 1890 году две трети японских мальчиков и треть девочек получали бесплатное начальное школьное образование, в то время как Китай не делал практически ничего для образования масс. В обеих странах их первые железные дороги были проложены в 1876 году, но в 1877 году губернатор Шанхая приказал снять пути, опасаясь, что ими могут воспользоваться повстанцы. В 1896 году в Японии имелось 2300 миль [около 3700 км] железных дорог, а в Китае только 370 миль [около 595 км]. Примерно то же самое можно было бы сказать и относительно железа, угля, пара и телеграфных линий.

На протяжении всей истории экспансия центров часто вызывала жестокие войны на периферии, в ходе которых решался вопрос, какая часть данной окраины возглавит сопротивление великим державам (либо в первую очередь станет ассимилироваться). Например, в I тысячелетии до н. э. Афины, Спарта и Македония на протяжении полутораста лет воевали на окраинах Персидской империи, а государства Чу, У и Юэ то же самое делали в Южном Китае, по мере того как рос центр в долине реки Хуанхэ. В XIX веке н. э. этот процесс повторился, когда Восток стал периферией по отношению к Западу.

После неудачной попытки Японии завоевать Китай в 1590-х годах правители восточного центра стали предполагать, что издержки от войн между государствами перевешивают получаемые выгоды; однако приход Запада перевернул это предположение с ног на голову. Любая страна Востока, которая быстрее всех остальных провела бы индустриализацию, реорганизацию и перевооружение, не только смогла бы сдерживать западных империалистов, но также смогла бы держать в подчинении остальной Восток.

В конечном счете именно индустриализация Японии, а не британские военные корабли стали Немезидой для Китая. У Японии не хватало ресурсов, а в Китае их было вдоволь. Японии нужны были рынки, а в Китае их было полно. Споры, происходившие в Токио относительно того, что следует сделать, были бурными и даже кровавыми, но на протяжении жизни двух поколений страна постепенно прокладывала себе путь к китайским материалам и китайским рынкам. К 1930-м годам большинство воинствующих офицеров Японии были полны решимости захватить восточный центр, превратить Китай и Юго-Восточную Азию в колонии и изгнать западных империалистов. Началась война Востока.

Однако большая разница между этой войной Востока и войной Запада, происходившей в XVIII веке, состояла в том, что война Востока имела место в мире, где уже властвовал Запад. Это все осложняло. Таким образом, когда в 1895 году Япония смела сопротивление Китая, который препятствовал ее успехам в Корее, кайзер Германии Вильгельм II отреагировал на это тем, что послал своему кузену, российскому царю Николаю II довольно плохой рисунок под названием «Желтая опасность» (рис. 10.7) и настоятельно рекомендовал ему «культивировать Азиатский континент и защищать Европу от вторжения великой желтой расы» 40. Николай ответил на это послание тем, что конфисковал бóльшую часть тех территорий, которые Япония захватила у Китая.

Однако другие представители Запада усматривали в сотрудничестве с Японией преимущества, используя ее быстро растущую мощь для поддержания порядка на Востоке в своих интересах. Впервые такая возможность появилась в 1900 году, когда китайское тайное общество под названием «Кулак во имя справедливости и согласия» [«ихэтуань»] (утверждавшее, помимо прочего, что обучение восточным единоборствам в течение ста дней сделает человека пуленепробиваемыми) подняло восстание против западного империализма. Потребовалось 20 тысяч иностранных войск, чтобы подавить их. И большинство этих солдат были японцами (впрочем, об этом вы не узнаете из западных источников (в особенности из голливудского блокбастера 1963 года «55 дней в Пекине». Британия была настолько удовлетворена таким результатом, что в 1902 году подписала договор о военно-морском союзе с Японией, в котором за Японией признавался статус великой державы на Востоке. Уверенная в британском нейтралитете, Япония в 1904 году отомстила России, потопив ее дальневосточный флот и одержав верх над ее армией в самой крупной наземной битве, в которой она когда-либо участвовала. А когда царь Николай II отправил свой главный флот за 20 тысяч миль вокруг Старого Света, чтобы исправить ситуацию, японские боевые корабли потопили также и его.

Прошло менее пятидесяти лет после того, как Лути переместился в Лондон, но старый восточный центр отреагировал настолько динамично, что смог уже нанести поражение западной империи. «То, что случилось в 1904—1905 годах, — сделал вывод опальный командующий Александр Николаевич Куропаткин, — было не более чем стычкой с авангардом… И только при общем понимании того, что сохранение Азии мирной является важным делом для всей Европы… мы можем не допустить распространения «желтой опасности» 42. Однако Европа проигнорировала его совет.