Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

К 1983 году Дэн Сяопин фактически покончил с коммунами Мао. Крестьяне занимались «побочными» видами деятельности ради личной выгоды, а бизнесмены сохраняли себе часть полученной прибыли. Сельскохозяйственные земли по-прежнему принадлежали коллективам, но теперь семьи могли арендовать участки на тридцать лет и обрабатывать их в частном порядке. Городскую собственность, взятую в длительную аренду, теперь даже можно было закладывать. Объем производства резко рос, и, хотя либерализация ужасала консерваторов, пути назад не было. Дэн Сяопин заявил:

«Во время «культурной революции» существовала точка зрения, что бедный коммунизм предпочтительнее богатого капитализма… Поскольку я опровергал эту точку зрения, меня сместили… [Однако] главная задача социализма — развивать производительные силы, неуклонно улучшать жизнь людей и постоянно наращивать материальное богатство общества… стать богатым — это не грех» 71.

Аналогичные мысли одолевали коммунистов также и за четыре тысячи миль [примерно 6,4 тыс. км] отсюда — в Москве. После шока от поездки Никсона в Китай 1970-е годы прошли для Советского Союза довольно хорошо. Когда арабские государства подняли цену нефти, оказался в выигрыше также и Советский Союз, крупный ее экспортер. Благодаря притоку денег Москва профинансировала и выиграла серию войн, которые вели ее доверенные союзники, а в 1978 году догнала Америку по ядерным вооружениям. Но это была для коммунизма «высшая точка прилива». Интервенция с целью поддержать клиентский режим в Афганистане превратилась в войну на истощение, которая тянулась на протяжении 1980-х годов. Цены на нефть упали на две трети, а Соединенные Штаты резко увеличили военные расходы, в особенности на высокотехнологичные виды вооружений.

Политбюро уже забеспокоилось, что рядовые русские смогут понять, что их поезд по-прежнему стоит. Их управляемая государством экономика могла производить в большом количестве танки и «Калашниковы», но не компьютеры или автомобили (вот еще один советский анекдот: «Как повысить вдвое ценность «лады?» [206] «Лада» — один из советских автомобилей. Ответ: наполнить ее бак) 72. Инакомыслие потихоньку клокотало повсюду. Мысль о новой гонке вооружений ужасала правителей советской империи.

«Так больше жить нельзя!» 73— признался Михаил Горбачев своей жене Раисе, когда они гуляли в своем саду в 1985 году. Через несколько часов после этого Горбачев был объявлен премьером Советского Союза, однако для него сад был единственным местом, где он мог избежать слежки своих собственных шпионов. Как и Дэн Сяопин, Горбачев понимал, что ему придется лицом к лицу столкнуться с реальностью. Взрыв устаревшего ядерного реактора в Чернобыле в 1986 году сделал явным то, что Советский Союз не просто отстает, но фактически разваливается на части. И Горбачев решительно прибегнул к реструктуризации («перестройка») и прозрачности действий («гласность»), — только чтобы заново убедиться в том, что Маркс и Энгельс знали полтора века назад: либерализация сметает «все застывшие, покрывшиеся ржавчиной отношения», а не просто те, которые нам не нравятся.

Все, что было прочным, рассеивалось в воздухе. И Дэн Сяопин, и Горбачев узнали, что экономические свободы попросту возбуждают аппетиты в отношении политических свобод. Порой Дэн Сяопин находил этих протестующих полезными союзниками в своей борьбе с бескомпромиссными коммунистами, а порой расправлялся с ними. Впрочем, Горбачев подозревал, что попытка использовать силу может повлечь за собой полный крах режима. Когда весной 1989 года он позволил провести открытые выборы делегатов Съезда народных депутатов СССР, а эти депутаты отплатили тем, что стали его высмеивать в телевизионных передачах, показываемых в прямом эфире, он не стал распускать съезд. Вместо этого он полетел в Пекин, где протестующие против правления одной партии приветствовали его. Как гласил один студенческий плакат: «В Советском Союзе у них есть Горбачев. А кто есть у нас в Китае?» 74

Дэн Сяопин, которому было не до смеха, через день после отбытия Горбачева объявил военное положение. В начале июня 1989 года миллион протестующих собрался на площади Тяньаньмэнь. Некоторые танцевали и пели, некоторые — умирали, пойдя на голодовку. Дэн Сяопин назвал их «огромным скоплением отбросов общества», людьми, которые решили «установить буржуазную республику, целиком зависящую от Запада» 75, и послал против них войска. По всему миру немедленно разошлись фотографии разорванных на куски тел, раздавленных велосипедов и одинокого, оставшегося неизвестным протестующего, который преградил путь наступавшим танкам.

В Китае одержали верх репрессии, но, даже когда Венгрия и Польша объявили многопартийные выборы, Горбачев по-прежнему не стал идти на поводу у Дэн Сяопина. Следуя курсом, который один из министров назвал доктриной Синатры [207] Доктрина Синатры — шутливое название внешнеполитического курса, официально взятого Советским Союзом осенью 1989 г. и характеризующегося отказом от удержания любой ценой в сфере своего влияния восточноевропейских и иных зависимых от СССР стран. Это название вошло в оборот после выступления представителя МИД СССР Геннадия Герасимова в популярной американской телевизионной программе «Доброе утро, Америка», в ходе которого он сослался на знаменитую песню Синатры «Я это делал на свой лад» [ I Did It My Way ], подчеркнув, что теперь другие страны будут жить каждая на свой лад. — Прим. перев . , он предоставил советским сателлитам действовать по-своему. Вновь избранный премьер-министр Польши был настолько изумлен этим, что потерял сознание во время своей собственной инаугурации. Проверяя, до каких пределов это простирается, венгерские войска сняли колючую проволоку вдоль границы с Австрией. Тысячи «туристов» из Восточной Германии, будучи в Венгрии, оставили там свои машины и прошли через границу на свободу.

А Горбачев по-прежнему ничего не предпринимал. Когда в октябре того же года он посетил Берлин, толпы опять приветствовали его и просили не уходить. А еще через несколько недель жители Восточной Германии начали танцевать на верху Берлинской стены и разбивать ее на кусочки молотками и зубилами. При этом никто в них не стрелял, и тысячи людей перешли в Западный Берлин. Растерявшийся и некомпетентный восточногерманский режим потерпел крах. В течение следующих нескольких месяцев тем же путем отправились коммунистические диктаторы по всей Восточной Европе, а нации, собранные воедино в Советском Союзе, начали объявлять о своей независимости. Когда даже президент новой Российской Федерации объявил о своем намерении выйти из Союза [208] Декларация о государственном суверенитете РСФСР была принята 12 июня 1990 года. — Прим. перев. , Горбачев остался генеральным секретарем империи, которой больше не существовало. На Рождество [209] Точнее, на Новый год. — Прим. ред. 1991 года, уступив давлению, Горбачев подписал указ о формальном роспуске Союза [210] Горбачев был вынужден объявить о прекращении своей деятельности на посту Президента СССР, подписал указ о сложении с себя полномочий Верховного главнокомандующего Советскими Вооруженными силами и передал управление стратегическим ядерным оружием Президенту России Ельцину. — Прим. перев. . Этот конец был прямо-таки почти утрированно безупречным: советская ручка Горбачева не писала, и ему пришлось взять одну у телеоператора из CNN.