Андрей Юрганов - Категории русской средневековой культуры

Григорий Богослов, в отличие от Оригена, утверждал, что во Втором Пришествии Христос явится в человеческом обличье — таким, каким он явился, или показался, ученикам на горе. Христос будет обличать, выступит против «нас», потребует отчета за слова и дела.

Особо интересен Григорий Нисский, эсхатологическое учение которого признавалось ка Руси догматически наиболее верным (что, впрочем, не означает, что другие богословы не пользовались вниманием). Ко времени Григория Нисского наметились три течения в эсхатологии: хилиастическое, спиритуалистическое и так называемое церковное. Приверженцы хилиазма (к ним можно отнести Иринея Лионского) признавали два воскресения мертвых, причем полагали, что после первого из них, в котором примут участие лишь праведники, откроется на земле тысячелетнее царство, а после второго, всеобщего воскресения — Страшный Суд, на котором навсегда определится участь людей. Представители спиритуалистической эсхатологии (Климент Александрийский и Ориген) учили, что Христос явится в мир не как человек, а в виде Божественной энергии, и что адские наказания не являются вечными. Церковная точка зрения была выражена Григорием Нисским. Этот взгляд не допускал двух воскресений. Время до конца мира измеряется «седмицей», а Христос явится в мир человеком — явится с небес и спустится по воздуху на землю. Но во второй раз он явится не в образе раба, а в образе своей Божественной славы. — См.: Оксиюк М. Ф. Эсхатология св. Григория Нисского. Историко-догматическое богословие. Киев, 1914; Сырцова Е. Н. Идея апокатастасиса в эсхатологии Григория Нисского // Отечественная философская мысль XI—XVII вв. и греческая культура. Киев, 1991; Гальбиати Э., Пьяцца А. Трудные страницы Библии (Ветхий Завет). Милан; М., 1992. С. 232-235; Святитель Ипполит Римский.Творения. Вып. 2. О Христе и Антихристе; О Кончине мира. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1997.

Когда шеститысячный год прошел, пытливые гадания были перенесены на тысячный год от Рождества Христова, а также на семитысячный год от Сотворения мира...

Идея конца мира в семитысячном году присутствует в памятниках византийского происхождения, распространявшихся на Руси.

В XIV в. о Втором Пришествии в 7000 г. писал сам константинопольский патриарх Никифор Ксанфопул. — См.: Православный собеседник. Казань, 1860. Ч. 3.

Чем ближе был 1492 год, тем больше накалялась атмосфера: даже обнаружение ереси в Новгороде в 1487 г. отвечало духу времени, о котором Иосиф Волоцкий сказал с огорчением: «...вси о вере пытают». Проблема времени волновала людей, как никогда, ибо многие были уверены — оно вот-вот кончится, наступит Вечность!..

Как это ни парадоксально, но даже в современной физике нет самостоятельного раздела, который бы изучал время как таковое, хотя существует наука об измерении времени — хронология. Принципальные основы современной физической науки строятся на представлениях о времени. Когда Эйнштейн разрабатывал свою теорию относительности, физика уже расширила свое видение картины мира, включив в нее Вселенную как целое и элементарные частицы как самые малые части природы. Переворот во взглядах на время был подготовлен всем развитием человеческой цивилизации.

Время всегда двояко: оно природно и потому циклично, вместе с тем сам человек создает мир и свое понимание времени в том числе. Оно — следствие трансценденции человека, который способен наделить мир своими смыслами и значениями. Итак, мы рассмотрим время трансцендентное, т.е. созданное умом человека, и в природе не существующее. Каким же оно было?..

В византийском средневековом богословии человеческое время рассматривалось диалектически. «Вечность... временна и время вечно», — писал Иоанн Контакузин в «Диалоге с иудеем»...

Иоанн Контакузин (ок. 1295-1383) — византийский император (1347-1354), в 1355 г. сменил императорское облачение на монашеское, стал философом, литератором. Автор многих сочинений. С именем Иоанна Контакузина связано так называемое православное возрождение. «Диалог с иудеем» был переведен на славянский язык в XIV в. — См.: Прохоров Г.М. Иоанн Контакузин. Диалог с иудеем. Славянский XIV в. и современный переводы // ТОДРЛ. Т. 41.

Высказанная мысль о времени и вечности нуждается в пояснении. Представление о том, что все временно и нет ничего вечного, таит в себе неразрешимые вопросы. Если время не может кончиться, значит ли, что оно — вечно? А если оно может кончиться, то что наступит потом ? Религиозная мысль утверждала, что вечность существует, а время — лишь субъективная иллюзия. Вечность предполагает, что есть время, т.е. не-вечное. Но вечность охватывает все — и что было, и что есть, и что будет. Стало быть, временной может быть только сама вечность... Время и вечность, добавлял Иоанн Контакузин, нераздельно и неразлучно; вечность «началась» раньше, чем появилось солнце, а родившееся от Девы Марии «богочеловеческое Слово» не случайно названо пророком «Отцом Будущего Века».

Христианская концепция времени была богословски раскрыта Августином Блаженным, утверждавшим, что «в сущности нет ничего непонятнее и сокровеннее», чем время...

Аврелий Августин родился 13 ноября 354 г. в Тагасте, на севере римской провинции Африка (в совр. Алжире), в семье язычника и христианки. Получив хорошее образование, Августин становится преподавателем ораторского искусства в Карфагене. Августин, как и апостол Павел, сначала был врагом христиан, разоблачая их в своих выступлениях. Однако знакомство с христианским епископом Амвросием перевернуло его жизнь. 24 апреля 387 г. в Медиолане (Милане) Августин принимает святое крещение. Он уезжает в Африку в зените славы. Распродает свое имущество и с пятью друзьями основывает монастырскую общину. Вскоре он становится епископом в Гиппоне — городе соседнем с Тагастой. Участвует во всех тогдашних богословских дискуссиях. Он выступал против арианства, пелагианства, донатизма. Его произведения («О граде Божьем», «Исповедь») являются мировыми шедеврами литературы и философии. Умер 28 августа 430 г.

В отличие от Аристотеля, считавшего, что время объективно как некая мера движения, и Платона, утверждавшего, что оно «нескончаемо» и «подобно вечности», Августин Блаженный был уверен в субъективности времени, в ее иллюзорности. «Что же такое время? Если никто меня об этом не спрашивает, я знаю, что такое время, если бы я захотел объяснить спрашивающему — нет, не знаю. Настаиваю, однако, на том, что твердо знаю: если бы ничто не проходило, не было бы прошлого времени; если бы ничто не проходило, не было бы будущего времени; если бы ничего не было, не было бы и настоящего времени. А как могут быть эти два времени, прошлое и будущее, когда прошлого уже нет, а будущего еще нет? И если бы настоящее всегда оставалось настоящим и не уходило в прошлое, то это было бы уже не время, а вечность; настоящее оказывается временем только потому, что оно уходит в прошлое. Как же мы говорим, что оно есть, если причина его возникновения в том, что его не будет! Разве мы ошибаемся, сказав, что время существует только потому, что стремится исчезнуть?» — писал Августин в «Исповеди» [590]. Он убежден был в том, что существует три времени: настоящее прошедшего, настоящее настоящего и настоящее будущего. «В тебе, душа моя, измеряю я время».