Виктор Сутормин - Вокруг Кремля и Китай-Города

Профессор Дмитрий Сухов научную фантазию считал одним из возможных приёмов реконструкции, но в данном случае присоединился к тем, кто работу Рихтера оценивал как «фальшивую реставрацию». Он предложил все следы новодела устранить, шёлковую обивку со стен снять и заменить её покраской и сукном. Александр Корин и Пётр Барановский настаивали на необходимости сохранения интерьеров хотя бы по той причине, что работа Рихтера ценна уже сама по себе, как «колыбель русской реставрации».

В итоге пришли к компромиссу – реставрацию XIX века не восстанавливать, но и не уничтожать. Прежде чем штукатурить и красить своды и стены столовой палаты, их оклеили папиросной бумагой. В других помещениях стены покрыли сукном, росписи забелили, печи разобрали, в тереме сняли деревянную резьбу. В результате стало не к чему придраться… но и не на что смотреть.

Всех рассудило время. Когда советская власть осталась в прошлом, росписи «с идеологически враждебными символами» были восстановлены, и мир от этого не рухнул. А вот пулевые отверстия в теле грифона реставраторы оставили в неприкосновенности, и правильно сделали – тоже ведь следы истории.

Всехсвятская башня являлась мощным оборонительным сооружением – с орудийными амбразурами, подземными казематами и поднятой над проходом тяжёлой кованой решёткой, которую в случае прорыва противника внутрь крепости можно было одним движением рычага сбросить вниз, отрезав от основных сил передовой отряд атакующих. Надёжный фундамент из белого камня опускался в глубь земли на несколько метров. Вход в башню сделали «с заворотом» – ворота выходили на левую сторону, передняя же стена была глухой, сложенной из нескольких десятков рядов кирпича и потому способной устоять против тарана.

Всехсвятские (Варварские) ворота. Фото из альбома Н. А. Найдёнова «Москва. Виды некоторых городских местностей, храмов, примечательных зданий и др.». М., 1884

Проломные ворота на Варварке. Фото 1900-х годов

В мирное время пользоваться таким проездом было неудобно, поэтому в стене рядом с башней появились проломные ворота. Шатровое завершение возвели в правление царевны Софьи Алексеевны, а небольшая сень над воротами появилась ещё позже, при Петре. Там, укрытый от непогоды, находился список чудотворной иконы Боголюбской Божией Матери.

Ежегодно 18 июня праздновался её день. По такому случаю перед образом служили торжественный молебен, после чего икона спускалась со стены на целых три дня и ставилась в специальном шатре. Вся площадь заполнялась богомольцами, и всякое движение через Варварские ворота прекращалось. Чтобы не случилось давки, полиция устраивала к месту, где стояла икона, особые проходы, обтянутые канатами: один – для мужчин, другой – для женщин и третий – для женщин с детьми.

Богомольцы у Варварских ворот. Фото 1901 года

«Каждый, пришедший приложиться к иконе, считал долгом купить медную или серебряную иконку с изображением «Боголюбской», величиной с мелкую серебряную монету, и повесить её себе на шею на розовой ленточке. Эти иконки и крестики продавались сотнями тысяч, так как каждый богомолец покупал их по несколько штук и приносил домой для родных и знакомых. Тут же толкались нищие, и разносчики торговали пирожками, блинами, пышками, квасом, варёной грушей, сбитнем и сластями. Порядок охранялся большим нарядом конной и пешей полиции. В конце третьего дня приезжал сам митрополит, служил торжественный молебен, и икона снова поднималась на башню до следующего празднования» ( И. А. Белоусов. Ушедшая Москва).

Вид Китай-города с восточной стороны. Фото из альбома Н. А. Найдёнова «Москва. Виды некоторых городских местностей, храмов, примечательных зданий и др.». М., 1884

Вскоре после того, как были устроены в стене проломные ворота, Всехсвятская башня сделалась часовней, для чего в стенах пробили окна и пристроили крыльцо. Служившие при часовне монахи так обжились, что даже развели небольшой огородик на прясле стены – как это делали, впрочем, и другие обитатели Зарядья. Владельцы окрестных торговых заведений при всякой возможности пристраивали к стене харчевни, лабазы и каменные хлебные амбары, снести которые удалось лишь стараниями графа Алексея Сергеевича Уварова, возглавлявшего Московское археологическое общество в 1860-х годах. Он и его единомышленники сумели добиться не только сохранения памятника, но и частичного возвращения первоначального облика стены. В начале ХХ века вдоль стены разбили палисадники с ясеневыми деревьями; её увивал дикий виноград.

Похожая на генуэзскую крепость стена с 14 башнями и 9 воротами была в 1927–1928 годах отреставрирована, а вскоре после этого снесена по решению партии и правительства. Всё, что от неё осталось в этом районе, – небольшой фрагмент на углу Китайгородского проезда и Варварки рядом с бывшим доходным домом З. М. Персиц, единственным в Зарядье, которому повезло уцелеть во времена большевистских строек.

Разборка Китайгородской стены вдоль Старой площади. Фото 1934 года из собрания Е. Н. Масленникова

Впрочем, сохранился ещё один фрагмент памятника – на выходе из метро «Китай-город» в сторону Варварки в стене справа видна белокаменная кладка. Это подлинные остатки подножия Всехсвятской башни, открывшиеся при строительстве подземного перехода в 1970 году.

Слово «кулишки» означает топкое, болотистое место. Возможно, в древности здесь было настоящее болото, где водились кулики. Во всяком случае, грунт в этом месте и вправду очень рыхлый, и за те несколько веков, что стоит здесь церковь, она ушла в землю на три с половиной метра и колокольня её заметно отклонилась от вертикали.

Принято думать, что церковь была построена в память русских воинов, павших в 1380 году в Куликовской битве. Вполне возможно, поскольку именно здесь пролегал путь Дмитрия Донского с дружиной из Кремля на поле сражения, и этой же дорогой князь возвратился с победой. Но в любом случае построенная при Дмитрии Донском церковь была разрушена в Смутное время и отстроена заново лишь в 1687 году.