Генри Ли - История инквизиции

Тщетно Климент увеличил старания привлечь собор на свою сторону. Ему удалось только протянуть споры до февраля 1312 г.; в это время Филипп, созвавший собрание трех государств в Лионе, недалеко от Вьенны, прибыл на собор в сопровождении Карла Валуа, трех своих сыновей и свиты достаточно большой для того, чтобы внушить прелатам уважение к королевской власти. До последней минуты Филипп оставался верен своей политике, освященной в Туре и состоявшей в запугивании Церкви угнетением ее со стороны светских властей, как это видно из королевского указа, посланного 14 марта сенешалю Тулузы. Указ этот предлагал сенешалю собрать специальную подать на уплату издержек делегатов, посланных этим городом последовательно в Тур, Пуатье, Лион и Вьенну "по делам веры или тамплиеров". Поднялись горячие споры. Филипп ловко выдвинул вперед вопрос об осуждении за ересь Бонифация VIII, дело, которое в предшествовавшем году он обещал оставить.

Невозможно было принять к рассмотрению эту просьбу короля, не затронув вопроса о законности кардиналов, назначенных Бонифацием, и в том числе о законности назначения самого Климента.

Давление, оказанное королем и Папой, сломило в конце концов упорство, и отцы собора решительно разрубили гордиев узел. 22 марта Климент представил тайной консистории, составленной из кардиналов и прелатов, буллу Vox in excelso, в которой он признавал, что собранные улики не оправдывали с канонической точки зрения окончательного осуждения ордена, но объявлял, что орден запятнал себя таким скандалом, что ни один честный и порядочный человек не может уже вступить в него. Кроме того, добавлял он, всякое промедление повлечет за собой лишь расхищение земель тамплиеров, и этим самым будет нанесен ущерб интересам Св. Земли; вследствие всего этого Св. Престол должен был объявить предварительно уничтожение ордена. 3 апреля открылась вторая сессия собора, и булла была публично объявлена на нем. Климент защищал ее, доказывая, что она необходима, чтобы умилостивить "его дорогого сына, короля Франции". Общественное мнение не ошибалось, думая, что несправедливое решение было принято по приказанию Филиппа. Таким образом, орден после стольких жестокостей и страданий, перенесенных им, был уничтожен, хотя его и не признали виновным.

Почти несомненно, что собор благодушно принял это разрешение затруднения. Члены ордена, как таковые, были естественно освобождены от всякой ответственности. Они поняли, что с орденом было поступлено чересчур некрасиво, чтобы интересы папской политики не потребовали доведения несправедливости до конца. [165]

Немедленно после этого возник вопрос об имуществе тамплиеров. Вопрос этот вызвал долгий и довольно горячий спор. Сначала было предложено много разных проектов; но в конце концов Клименту удалось добиться передачи этого имущества госпитальерам. Быть может, и неправда, что последние щедро оплатили свое вмешательство, но таково было господствующее мнение той эпохи, и оно прекрасно показывает, какое уважение питали к ним современники. Вышедшая 2 мая булла Ad providam объявляла, что хотя до сего дня делопроизводство и не позволило законным образом уничтожить орден, но он бесповоротно уничтожен папским распоряжением и предан "вечному запрещению"; всякий, кто пожелает вступить в него или примет его одежду, ipso facto подвергается отлучению от Церкви. Св. Престол вступит во владение имуществом ордена и передаст его госпитальерам св. Иоанна в Иерусалиме, за исключением имущества, находящегося в Кастилии, Арагонии, Майорке и Португалии.

Уже с августа 1310 г. Иаков Арагонский старался повлиять на своих братьев-королей, чтобы они соединились с ним для совместной защиты их прав перед папским двором; и хотя он и уклонился от поездки на собор, куда приглашал его Климент, чтобы он лично представил свои основания, тем не менее три короля позаботились о том, чтобы мнения их были энергично поддержаны перед отцами собора. В других местах всем, кто захватил и держал имущество, принадлежавшее раньше тамплиерам, было приказано, несмотря на их общественное положение, до истечения месячного срока передать их госпитальерам под угрозой отлучения от Церкви. Эта булла была послана всем князьям и прелатам; последним, кроме того, было приказано энергично требовать возвращения имущества, применяя в случае надобности отлучение и интердикт.

Жгучий вопрос об имуществе тамплиеров был, таким образом, решен; второстепенное затруднение, касавшееся вопроса о судьбе самих обвиняемых, обошли тем, что отправили тамплиеров на их провинциальные соборы, за исключением высших членов ордена, суд над которыми св. Престол оставил за собой. Всем беглецам было предложено явиться до истечения года к их епископам, которые должны допросить и судить их; всякое уклонение от суда ipso facto повлечет за собой отлучение от Церкви, а кто в течение года будет находиться под отлучением и не испросит разрешения, того будут считать еретиком.

Общие указания предписывали поступать с нераскаявшимися и рецидивистами со всею строгостью закона. Дело тех, кто даже под пыткой отказался сознаться в своих заблуждениях, представляло такую задачу, которую не могла разрешить вся мудрость собора; их передали провинциальным соборам, чтобы они поступили с ними согласно с канонами. В отношении тех, кто сознался, строгость законов должна быть смягчена великодушными мерами кротости; они будут размещены по старым домам ордена или по монастырям, причем следовало строго наблюдать, чтобы число их под одной кровлей не было велико; им будут выдавать приличную пенсию из доходов от имущества ордена. Но уничтожался весь интерес к делу, раз отчуждались земли ордена.

По-видимому, за исключением соборов Таррагоны и Нарбонны, о которых мы уже говорили, немногие соборы занялись судом тамплиеров. Много их умерло в тюрьмах в самом ужасном положении; некоторые из так называемых рецидивистов были сожжены; другие, как нищие, бродили по Европе; третьи, наконец, едва-едва снискивали себе дневное пропитание ручным трудом. В Неаполе Иоанн XXII (любопытная вещь) приказал в 1318 г. поддерживать их доминиканцам и францисканцам. Когда некоторые из них захотели жениться, то Иоанн XXII объявил, что их обеты связывают их навсегда и что всякий брак будет незаконным, и, таким образом, он признал, что принятие их в орден было совершено правильно и законно. Он признал их верными католиками также тем, что разрешил им вступать в другие ордены. Так поступило много тамплиеров, особенно в Германии, где участь их была менее тяжела, чем где-либо в другом месте, и где их приняли к себе госпитальеры, согласно постановлению, принятому на конференции во Франкфурте-на-Майне в 1317 г. Последний наставник Бранденбурга, Фридрих фон Альфенслебен, вступил в орден госпитальеров, сохранив свое звание. Мало того, симпатии германского населения обеспечили тамплиерам столь крупный доход, что госпитальеры находили для себя тяжелой его уплату. В 1318 г. Иоанн XXII запретил давать бывшим тамплиерам такую пенсию, которая позволяла бы им копить деньги или жить роскошно; они должны были получать только самое необходимое продовольствие и одежды, полагавшиеся монахам.