Николай Бессонов - Суды над колдовством

Вейер рассказал о злоупотреблении данным следственным приёмом. Некий немецкий судья требовал от ведьмы признаться, что недавняя буря разразилась из-за её чар. Женщина чувствовала, что силы тают и смерть уже близко. К её ногам был подвешен тяжёлый груз: «Исповедника» — хрипела она, увидев, что её собираются оставить одну. Но судью вовсе не интересовало последнее желание умирающей. Он решил, что, если упрямая баба не хочет признаваться, пусть подыхает без святого причастия. Судья только посмеялся над отчаянными мольбами и ушёл выпивать вместе с палачом. Вернувшись, они застали безвольно обвисшее мёртвое тело (Lea, 1939 стр. 528).

Допрос на дыбе умели разнообразить. Иногда тяжести подвешивали не к лодыжкам, а к большим пальцам ног. Мученицы молили Бога, чтобы во время рывков пальцы не оторвало напрочь (случалось и такое) (Konig, 1928 стр. 116).

Рывки были в чести у опытных палачей. Ведьму подтягивали на полную высоту и бросали на пол. Палач мог вызвать ни с чем не сравнимую вспышку боли, застопорив ворот в последнюю секунду. Тело, отягощённое гирями, уже неслось вниз, но перед самой землёй с хрустом останавливалось. От сильного рывка трещали суставы. Вывихнутые плечи словно пронзало раскалённым железом. Одновременно с этим веревки резко впивались в кожу — казалось, они прорежут её до костей… Изведать такую муку могла любая особа женского пола — независимо от репутации.

Девушка по имени Агнес из Вюртемберга принадлежала к порядочной семье, которую никто не мог бы заподозрить не в чём предосудительном. Но в 1608 году разразилась беда. Схвачены были и Агнес, и ее родители. Отец умер в тюрьме. Мать допрашивали на дыбе. Агнес разделила ту же участь. На допросе её подняли за связанные позади руки. Она упорствовала. Тогда к её ногам подвязали пятидесятифунтовый груз и вновь подтянули к потолку. Но что за возраст двадцать лет? Жизнь только начинается. Девушке не хотелось умирать. Она героически терпела пытку и вес усилия палачей оказались тщетны. Снова и снова её подтягивали на блок за вывернутые руки. Агнес никак не хотела признать себя шлюхой, которая путалась с дьяволом. Десять раз её подвешивали с гирями на ногах, но так ничего и не добились. Судьи услышали от благородной девушки только одно: она сказала, что прощает тех, кто ее оболгал. После этого Агнес оставили в заточении на десять недель, чтобы она оправилась от перенесённых страдании.

20 октября узницу вывели на новый допрос. Снова ее вздёргивают на дыбу. Девушка терпит с прежней стойкостью, хотя ее уже четыре раза поднимали вверх и бросали на пол. Тогда судья понял, что одними пытками он ничего не добьётся. «А знаешь ли ты, что твоя мать уже во всем призналась?», — злорадно спросил он. Девушка с ужасом выслушала известие, что мать дала показания против неё. Увы, это была правда… Дыба сломила женщину, и теперь она твердила, что дочка тоже ведьма. Агнес вскрикнула. Мужество покинуло её. Раз мама так говорит, она готова подчиниться… Вымолвив эти слова, бедняжка упала на пол в судорогах припадка.

Четыре дня спустя молодая узница попыталась покончить с собой, а когда избежать костра самоубийством не удалось, сделала чудовищные признания. Вот далеко не полный список её чёрных дел: восемь стариков погублено при помощи волшебной мази, малых детишек убито столько, что и упомнить невозможно (сердца тридцати из них Агнес съела). Пять раз она вызывала ураганный ветер. Крестьянам устроила падёж скота. Издеваясь над христианской верой, она отреклась от Бога. Распутство с детских лет вошло у неё в привычку. Короче, перед нами портрет закоренелой преступницы — хоть она и молода, но стаж ведьмы огромен. Следствие выявило даже такую пикантную деталь: любовницей дьявола Агнес стала с восьмилетнего возраста. Учитывая это, суд вынес «справедливый» приговор. Мать и дочь были сожжены. В предсмертной исповеди обе отреклись от показаний и твердили, что раскаиваются лишь в одном грехе — их оговоры на других людей ложны. Никто из тех, кого они оклеветали, не повинен в колдовстве (Lea, 1939 стр. 1126–1127). Дыба применялась повсеместно. Может быть, сказалось то, что именно эта пытка настойчиво рекомендуется в «Молоте ведьм». Немки, испанки, итальянки, француженки сполна изведали на себе все её прелести. Со временем слава об универсальном методе инквизиции пересекла Ла-Манш.

В 1652 году «Английская комиссия по отправлению правосудия» была шокировала, узнав, с какой свирепостью используют дыбу в Шотландии. В Эдинбурге перед законниками предстали две истерзанные женщины, признавшие было, что они колдуньи, но позже отрекшиеся от своих показаний. У несчастных шотландок поинтересовались, почему они взяли на себя вину. Тогда узницы стали наперебой рассказывать о невыносимых муках. На допрос женщин привели вшестером. Для начала им велели завести руки за спину, но связывать запястья не стали — только скрутили вместе большие пальцы. За пальцы их и подвесили к потолку. Двое палачей полосовали им тело кнутом. Потом началась пытка огнём. К пяткам подносили горящие свечи. Узницы стали изнемогать. Истязатели, напротив, увлеклись. Когда пальцы ног обуглились дочерна — стали жечь свечками губы в отместку за долгое молчание. Трагический исход наступил, когда женщинам под конец выжигали волосы на голове. Две признались, четырёх замучили насмерть (Black, 1938 стр. 63).

Нечто похожее творилось на принадлежащих Великобритании Нормандских островах. Там тоже обматывали верёвку вокруг больших пальцев, рискуя начисто оторвать их, при использовании метода неожиданных рывков. Эту пытку судьи применяли перед самым сожжением, чтобы осуждённая ведьма напоследок выдала других злодеек (Robbins, 1959 стр. 85).

«Ручной винт», «испанский сапог» и дыба — не более чем общая схема допроса. В распорядок вклинивались десятки или даже сотни других пыток. Богатейшая фантазия многих поколений создала огромное число орудий и устройств. Одни распространились по всей Западной Европе, другие имели локальное применение. В XVIII и XIX веках, когда допрос с пристрастием стал считаться постыдным, суды поспешили избавиться от всего этого путающего великолепия. Пыточные станки выбрасывали и уничтожали. Застенки сравнивали с землёй. Увлечение идеями Просвещения нанесло урон исторической науке. То, что хранится сейчас в музеях, лишь жалкие остатки былой «роскоши». Многие орудия известны по описаниям. Есть даже такие, от которых остались только названия. Ни один уважающий себя историк не решится с уверенностью утверждать, как выглядели «большие и малые козлы», на которых мучили девицу Марион д'Эстале, упомянутую в первой главе. Протоколы перечисляют приспособления палача как нечто всем знакомое, поэтому, если нет образца, мы вряд ли догадаемся, о чём идёт речь. В самом деле, что означает весь этот зверинец: «испанский осёл», «фаршированный заяц», «пауки», «рак»? Что такое «качели», «корыто Дессау», «шапка Помераньи», «канатная постель», «капиструм», «ведьмин футляр», «ведьмино коромысло», «лоно девы»?.. Часть названий можно расшифровать прямо сейчас. Некоторые будут упомянуты впоследствии. Но в любом случае львиная доля орудий останется за рамками книги. Я не ставлю себе задачу исчерпывающе описать способы которые измыслило человечество для борьбы с дьяволом, — это заставило бы расширить главу «Допрос» до многотомного исследования.