Николай Бессонов - Суды над колдовством

Немцы есть немцы. Систематизация их вторая натура. Даже воевать с Сатаной они предпочитали по инструкции. Не упомню, чтобы в Италии был в ходу особый вопросник для ведьм. «Злодеек» скорее всего допрашивали в меру своего разумения. А вот в государствах германской группы был составлен опросный лист, да не один. Известно руководство Ульриха Тенглера, созданное в 1510 году, — первое руководство такого рода, написанное на немецком языке (Robbins, 1959 стр. 494). За ним последовали другие: баварская инструкция и баденское наставление к допросу ведьм. Эти документы отличались друг от друга не принципиально, а чисто количественно. В одних листах было по тридцать вопросных пунктов, в других число параграфов перевалило за сто. Признания подследственных очень похожи, ведь на сходные, раз и навсегда утверждённые вопросы давались сходные ответы.

В эльзасском городке Кольмар судьи триста лет подряд пользовались инструкцией, озаглавленной: «Вопросы, которые следует задать чародейке». Отмалчиваться было нельзя. Хочешь не хочешь — все обвиняемые расписывали в своих рассказах банкет на шабаше, ведьмины пляски, полёты на помеле. И все подряд признавались, что у них есть демон-любовник. Вот выборочно несколько пунктов из эльзаского списка.

— Почему ты стала ведьмой?

— Кого ты выбрала себе инкубом? Как его звали?

— Какую клятву ты произносила?

— Как был устроен банкет на шабаше?

— Какая музыка там исполнялась, и какие вы танцевали танцы?

— Какой знак дьявол поставил на твоём теле?

— Из чего сделана мазь, которой ты натираешь свою метлу?

— Как тебе удаётся летать по воздуху? Какие волшебные слова ты при этом бормочешь (1958 стр. 106, 107)?

В архивах города Штейнталь сохранилась огромная коллекция судебных документов с 1607 по 1675 год; она насчитывает пятьсот пятьдесят листов. Протоколы не содержат вопросов.

Вместо них номера. После каждого номера следует стереотипное начало:

«Она признала, что…» — и далее краткий самооговор. Такая форма документации экономила силы переписчиков, которые не утруждали себя докучным повторением вопросных пунктов, и без того заученных всеми наизусть (Robbins, 1959 стр. 101)?

Дознание начиналось с тисков для пальцев, которые иначе называли «ручной винт». Образцы этого орудия сохранились при судах во многих странах и в прошлом веке благополучно перекочевали в музеи. Распространённость пыточных тисков подтверждается тем, что в европейских языках есть для них особые обозначения (в английском и немецком даже не по одному слову, а по два). Но как бы их ни называли, метод допроса был повсюду одинаков. Большие пальцы сдавливали, поворачивая на резьбе гайку с широкими ушками. Тиски выжимали кровь из-под ногтей и могли (если их затянуть потуже) раздробить костяшки пальцев. Тем не менее «винт» не считали за серьёзное орудие. В наставлениях к допросу сия выдумка рекомендована как самая лёгкая по степени мучений. Немецкий юрист Брандт, например, прямо оговаривал, что детей можно пытать только розгами и тисками для пальцев (Lea, 1939 стр. 877).

Склонность немцев к регламентации общеизвестна. Но в других странах и без всяких инструкций поступали именно так. Из Шотландии до нас дошёл документ, свидетельствующий о пытке целой семьи. Больше всех палачи, как и положено, мучили женщину (её близких истязали просто за компанию). Как гласит косноязычный текст: «Названные здесь муж и дети, вынося пытки рядом с нею, могли подвигнуть ее сделать признание их облегчения ради». Итак, у ведьмы Алисон Бальфур сорок восемь часов подряд ноги были сдавлены в тисках. Данный метод назывался «кашелавис» (1989 стр. 933). На глазах женщины под железными гирями задыхался её муж. Общий вес тяжестей составил 50 стоунов, то есть 317 килограммов. Сын обвиняемой страдал в особых ножных зажимах. Палачи сдавливали ему ноги, забивая клинья, всего было нанесено 57 ударов. Самая лёгкая пытка досталась семилетней дочке колдуньи. Её зажали в тиски для пальцев. Похоже, это считалось снисхождением к малому возрасту (Black, 1938 стр. 25).

Косвенным доказательством того, что «ручной винт» не опасен для жизни, может служить его широчайшее применение в более позднюю эпоху. XVIII и XIX столетия ознаменовались расцветом работорговли. Чернокожие, захваченные в Африке, часто отказывались от еды в надежде, что голодная смерть избавит их от рабства. Тут-то и пригодились опробованные на ведьмах тиски. Зажим усовершенствовали, чтобы нельзя было без особого торцевого ключа добраться до гайки. Неграм туго затягивали большие пальцы. Боль не отпускала их ни днем, ни ночью, и в конце концов пленные африканцы сдавались. Прижился винт и на плантациях. В конце XVIII века на Ямайке негритянских девушек усаживали за шитьё, завинтив им большой палец на левой руке. Хозяйки закручивали тиски так туго, что из-под ногтей сочилась кровь (1968 стр. 81). Это считалось не пыткой, а всего лишь наказанием. Максимальный срок в тисках зафиксирован на острове Маврикий — рабу свинтили за спиной большие пальцы рук и оставили так на две недели (Sla стр. 175–178) Конечно, судьи в ведовских процессах не готовы были ждать признания столь долго. Поэтому, убедившись, что слабые средства не действуют, дознаватели переходили к более суровому методу, коим по праву считался «испанский сапог». Принцип действия у этого устройства был один: сдавливание ноги ниже колена. Зато внешний облик в разных городах очень отличался; даже при беглом обзоре литературы можно выделить три основных типа ножных тисков, не говоря уже об огромном числе вариантов. Тот тип «испанского сапога», что, был самым распространённым в Германии, сейчас хранится в Пражском музее.

Ноги сдавливали вместе или поочерёдно. Иногда хруст костей возвещал, что палач переусердствовал. Очевидцы описывают, как ведьм волокит и на казнь с размозжёнными и переломанными ногами; сами они не могли преодолеть несколько шагов от телеги до штабеля дров.

Известно, что истязание порой длилось часами. Для усиления боли палачи время от времени наносили по «сапогу» удар молотом.