Кристофер Хейг - Елизавета I Английская

В 1566 г. королеве Елизавете удалось выпустить пар из фракционного конфликта и осуществить по крайней мере формальное примирение между Лестером и Суссексом. В 1569 г. она сумела отдалить Лестера от группировки, выступающей против Сесила, запугать Норфолка и нейтрализовать его и оставить северных графов в изоляции. Но в 1590-х гг. она не смогла уладить жестокие стычки. «Раздоры никогда не были такими злобными, — предупреждали Роберта Сидни в 1596 г., — но — она, кого это больше всего касается, использует свою мудрость на то, чтобы добиться равновесия, а не на то, чтобы заставить всех вести себя одинаково» [146] Collins A. (ed.) 1746 vol. 2 p. 8. . Принято сваливать все неприятности на чрезмерные претензии графа Эссекса, и бесспорно верно, что Эссекс сражался в каждой битве до конца и всегда рассчитывал на победу. Претензии Сесилов на монополию также способствовали нестабильности, так как Берли пытался дать своему сыну Роберту недосягаемую власть, чтобы дослужить до конца в царствование Елизаветы и утвердить династию Стюартов. Возможно, правда и то, что снижение реальных доходов аристократии от земельных владений вынуждало их ожесточеннее сражаться за покровительство в то время, когда военные расходы означали сокращение щедрых королевских пожертвований. И на самом деле, в проблемах последнего десятилетия правления Елизаветы виновата была она сама.

По мере того как Елизавета старела, она стала руководить правительством на очень узкой основе, составленным из стариков и сыновей прежних членов Совета, и совмещенные должности и вознаграждения были сосредоточены всего лишь в немногих руках. Когда старые советники умирали, их никто не заменял: к 1597 г. в Тайном совете осталось всего одиннадцать членов, и ни один из них не был крупным территориальным магнатом. Придворные потеряли реальное влияние, провинциальная знать была отстранена от управления, и следующее поколение честолюбивых политиков видело, что их надежды на карьеру рушатся. Французский посол заметил в 1597 г., что английский двор разделен на группки и группочки и недовольство широко распространялось. Он докладывал, что правительство Елизаветы было «мало приятно для значительных деятелей и знати, и если ей случится умереть, англичане наверняка никогда больше не подчинятся правлению женщины» [147] De Maisse A. H. 1931 A Journal of All That Was Accomplished by Monsieur de Maisse. Nonsuch, pp. 11–12. . Казалось, Елизавета вручила свою судьбу Сесилам и их друзьям, которые захватывали важные должности и сопровождающие их доходы. Правительство стало орудием в руках единственной и беспринципной группировки.

Неудивительно, что честолюбивые и отчаявшиеся связали свои надежды на продвижение с графом Эссексом, харизматическим лидером, который обладал некоторым эмоциональным влиянием на королеву. Ранее Елизавета создала систему эмоциональных обязательств, в которой политическим лидерам приходилось вести себя как любовникам, а любовники становились лидерами. Но после смерти Лестера и Хаттона она отделила власть от любовных игр: она кокетничала с Эссексом и Рэли, но принимала решения с Бакхерстом и Сесилом. Хотя королева продолжала играть в эмоциональную политику со следующим поколением, но они не получали вознаграждений; она обращалась с ними как с близкими людьми, но не слушала их советов. Ее любовь теперь политически ничего не значила. Те, кто толпился вокруг Лестера, увидели, что их ожидания не оправдываются, ибо фрак фаворита не давал его сторонникам никаких должностей. На деле по мере того как остроэмоциональные отношения между Елизаветой и Эссексом стали отдавать горечью, ходатайство графа приобретало для просителя запах смерти. После того как Эссексу не удалось получить должность прокурора для Фрэнсиса Бэкона в 1594 г., в следующем году он пытался сделать его генеральным стряпчим, но настаивал столь решительно, что королева пригрозила отдать должность кому угодно, только не Бэкону.

Партия Эссекса состояла из обедневших лордов и придворных-неудачников. Эссекс, Ратленд, Суссекс, Саутгемптон и их сторонники были по уши в долгах и в тревоге посматривали в сторону королевы в поисках финансовой поддержки. Но их претензии на выгодную должность последовательно отклонялись, кандидатам Эссекса неизменно предпочитались кандидаты Сесила. Эссекс и его союзники не могли понять, почему им не везет — они обвиняли соперников в подтасовке, сами боролись яростнее и не осознавали, что Елизавета просто изменила правила игры. Собственное положение графа держалось на аренде таможенной пошлины на сладкие вина, которую следовало возобновить осенью 1600 г. В отчаянии он писал королеве: «Через семь суток от сегодняшнего дня истекает аренда, которую я имею благодаря доброте Вашего Величества, а это хозяйство — мое основное средство к существованию и единственная возможность расплатиться с купцами, которым я должен» [148] Johnson P. 1974 p. 403. . Когда Елизавета отказала в новой аренде, она вынудила Эссекса на отчаянный поступок. 8 февраля 1601 г. он и его сторонники пошли на последнюю безрассудную попытку прорваться к политическому успеху: они решили захватить королеву и сделать ее своей заложницей — но им не удалось поднять Лондон, и переворот потерпел фиаско.

Елизавета сама спровоцировала мятеж Эссекса. По мере сокращения королевских милостей усугублялся фракционный конфликт, но Елизавета отказывалась расширять круг доверенных и облагодетельствованных лиц. Честолюбивые мужчины были превращены в политических импотентов, и они отчаянно боролись за награды, на которые не было надежды. Двор из сцены, на которой блистала Глориана, превратился в грязный детский манеж для своекорыстных переростков с дурным характером. Королева и сама заметила перемену, сказав в августе 1601 г.: «Сейчас везде бродит лисья хитрость, так что вряд ли можно найти преданного и достойного человека». Плакат, ходивший по рукам в Лондоне примерно в то же время, показывает, что думали те, кто ко двору не принадлежал:

Придворные жаждали всего,

Королева даровала все,

Парламент узаконил все,

Хранитель печати (Эджертон) скрепил печатью все,

Дамы управляли всем,

Мсье Сухая Кость (венерическая болезнь) перепортил всех,

Ловкий доносчик (Сесил) слышал все, Епископы сглаживали все,

Тот, кто был (Эссекс),

выступил против всего, Судьи прощали все —

Поэтому, если только Ваше Величество

быстро не исправит все,

Без великой милости Божьей дьяволу достанется все [149] Nichols J. 1823 vol. 3 p. 553; Williams N. 1967 Elizabeth, Queen of England . Weidenfeld &: Nicolson, p. 345. .

(Перевод С. Горяйнова, Т. Горяйновой).

Все это было очень позорно, и за все это Елизавета могла бранить только себя.