Лин Паль - История Империи монголов: До и после Чингисхана

Сокровенное сказание является средневековым памятником, многие из ее описаний территориально относятся к бассейну р. Онон. В ней же сказано, что основатель монгольской государственности Чингисхан родился в местности с таким же названием. К тому же в „Алтан тобчи“ вполне определенно сказано, что Чингис родился на острове. Далее в летописи говорится: „Во время пребывания в Дэлигун-Болдаге на Ононе в год Черной лошади (или 1162 г.) в первый летний месяц в полдень шестнадцатого дня родился Чингис-хаган… После того прошло семь дней со времени рождения Темучина посредине островка на море…“ Хотя здесь применена гипербола (река превратилась в море), но все же речь идет об острове, защищенном со всех сторон естественной преградой — рекой. Η. П. Шастина читает и переводит это выражение как далай-уин коуиг — „морской островок“. Онон часто встречается и в фольклорных произведениях и в данном случае указывает на легендарность. Отсюда видно, что в памяти народной сохранились названия острова и урочища на нем, но многие факты, связанные с рождением Чингиса, приобрели легендарный характер. И, тем не менее, русские (дореволюционные и советские) и монгольские исследователи интересуются этим местом с давних пор, оно точно не определено до сих пор. Потому что коренные жители бассейна реки Онон — ононские хамниганы — никому точно не показали то место. Поэтому даже агинские буряты, пришедшие в агинскую степь не так давно, в начале XIX века, и тем более русские исследователи не получили точных сведений и путают то священное место с другим».

Итак, исследователи предполагают, что островок был расположен в среднем течении реки Онон, напротив центра Ононского района — села Нижний Цасучей, между двумя рукавами р. Онон. Дореволюционный ученый Юренский определил месторасположение островка так: «Урочище Делюн-Болдок („селезенка-холм“) лежит от Нерчинска на юго-западе в верстах 230 по правому берегу Онона, в наших пределах на расстоянии 8 верст от рубежей китайской Монголии, считая от верхней оконечности большого ононского острова (букв, большой остров), от Сасучеевского или Мирсановского караула оно находится в 5 верстах выше по течению реки и от Чиндантской крепости в 27 верстах».

Однако не все исследователи отождествляют островок Эке Арал с местом рождения великого хана. Банзаров считал, что Чингисхан родился в баргузинской степи, вблизи упомянутого островка. Монгольские специалисты считают, что искать это место нужно в верховьях реки Онон, где есть три небольших озерка. Одно из них, среднее, имеет островок, похожий по очертаниям на печень, в далеком XIII столетии островок мог носить название «дилуэн-болдаг». В качестве полного доказательства собственной версии… монголы установили там даже памятник Чингисхану, хотя их предположение спорно хотя бы потому, что упомянутое (и сегодня почти пересохшее) озерко очень уж сложно назвать морем. А вот рядом с Икаралом есть углубление в скале, которое с давних времен носит название «чашка Чингисхана». С чего бы какую-то впадину называть именем хана? Особенно если название появилось в незапамятной древности, а совсем не в нашем или прошедшем веке?

Икарал — версия вполне правдоподобная. Увы, она основана только на Сокровенном сказании с ориентирами XIII столетия…

Так что пока никто не знает места, где родился великий хан.

Впрочем, и вехи его жизни тоже содержат как достоверные факты, так и детали мифологического характера.

Итак, Темуджин родился вскоре после удачного похода Есугея на соседние племена, которые посмели отобрать у дружественного Амбагай-хана дочь, что хан сопровождал к ее жениху, а самого хана увели в плен — тому удалось лишь сообщить сородичам, что нанесли ему оскорбление, которое смывают кровью. А поскольку из плена воинами не покомандуешь, то он обратился за помощью к потомкам Хабул-хана Хадаану-тайчжи и Хутуле, последний стал ханом над монголами, заменяя Амбагая. «Отомстите за меня, который самолично провожал свою дочь, как всенародный каган [9] Каган — высший титул суверена в средневековой кочевой иерархии — хан ханов; в монгольское время слился с родственной формой каан («великий хан»). и государь народа. Мстите и неустанно воздавайте за меня не только до той поры, что с пяти пальцев ногти потеряете, но и пока всех десяти пальцев не станет», — призвал он своих сыновей и родичей через посланника своего Балагачи, человека из Бесудского рода. Так говорит Сокровенное сказание.

Рашид-ад-Дин дает же совершенно другую информацию:

«Хамбакай-каан, (Амбагай) внук [по сыну] Чаракэлингума, сын Суркакдуку-чинэ, который в то время был государем племени тайджиут, пошел к племенам татар, чтобы выбрать себе [в жены] одну из их девушек. Те оскорбились — „Почему так сватают наших девушек?!“ Они схватили его с несколькими нукерами [10] Нукер — дружинник на службе феодализирующейся знати в период становления феодализма в Монголии; в XIV–XX вв. термин «Нукер» стал употребляться у народов Передней и Средней Азии в значении «слуга», «военный слуга». и, так как были подчинены и подвластны Алтан-хану, то отослали [его] к нему. Алтан-хан приказал, согласно имевшемуся у хитаев обычаю, пригвоздить его к „деревянному ослу“, и тот умер.

В то время когда его вели на место казни, он послал одного из своих нукеров, по имени Булагачи, к Алтан-хану и [поручил] передать тому: „Ты не полонил меня своим мужеством, доблестью и ратью [чарик], а другие захватили меня и привели к тебе, ты же меня убиваешь в таком позорном и плачевном состоянии и делаешь [своими] врагами Кадан-тайши, Кутула-каана и Туда, сыновей Есугей-бахадура, главы старших и младших родичей племен и улуса монгольских, и возбуждаешь вражду. Нет сомнения, они подымутся для отплаты и мщения тебе за мою кровь, [а потому] убивать меня неблагоразумно!“ Алтан-хан пренебрежительно и насмешливо ответил [ему]: „Ты, приславший [мне] это известие, ступай-ка и уведоми сам этих людей!“ И как только он убил Хамбакай-каана, то дал вышеупомянутому Булагачи подставу и отправил последнего, чтобы он уведомил племена [Хамбакай-каана] об его умерщвлении. В пути тот наткнулся на племя дурбан и попросил у них подставу — они не дали. [Тогда] он им сказал: „Не быть мне мужчиной, если завтра же днем я не приведу в это самое место наших войск, подобных массивной горе и несущемуся потоку. Как бы вы [тогда] не раскаялись и не сказали: почему мы не послушались слов Булагачи?!“ [Однако] они не обратили на него внимания. [Тогда] он погнал [дальше] подставу хитаев. Когда кони утомились, он их бросил на дороге, а [сам] пошел пешим. [Прибыв], он подробно рассказал о Хамбакай-каане [и] обстоятельствах его умерщвления его сыну Кадан-тайши, сыну последнего Тудаю, Кутула-каану, который был государем того племени, и Есугей-бахадуру, который был двоюродным братом отца Хамбакай-каана».