Лин Паль - История Империи монголов: До и после Чингисхана

Десять тысяч гурджийских мужей вышли навстречу [монголам] и учинили битву. Гурджии [грузины] потерпели поражение, и большинство [из них] было перебито. Вследствие того, что [монголы] увидели в пределах Гурджистана лесные дороги и трудно проходимые чащи, они вернулись назад, намереваясь пойти в Мерагу. Когда они снова пришли в Тебриз, тамошний наместник; Шамс-ад-дин Туграи прислал [им] большую дань, так что они удовлетворились этим и прошли мимо. Они осадили город Мерагу. По той причине, что в то время тамошним правителем была женщина, которая жила в Руиндизе, в городе не было никого, кто бы противостоял им и принял меры. [Тем не менее, население Мераги] вступило [с монголами] в бой. Монголы погнали вперед пленников-мусульман, чтобы те напали на крепостную стену. Каждого, кто возвращался назад, они приканчивали. Таким образом они сражались несколько дней. В конце концов, монголы силой захватили город и перебили простонародье и благородных людей.

Они увезли с собою все, что было легко перевезти, а остальное сожгли и переломали. Затем они направились на Диярбекр и Ирбиль, но когда услышали о многочисленности войска Музаффар-ад-дина Кукбури, вернулись назад».

Подчинить эти области оказалось сложнее, чем предполагалось. Люди очень часто предпочитали смерть рабству.

Один из подданных Хорезмаша собрал вокруг себя отважных воинов и насильно запер в крепостной тюрьме правителя Хамадана, проявившего невероятную покорность.

В отместку монгольское войско тут же пошло на Хамадан.

Жители не знали, что делать, страшась полного уничтожения города, они даже выставили как щит перед стенами города этого самого предателя с полнейшими изъявлениями лояльности. Это не помогло. Город был взят, а все население уничтожено. Точно так же поступили и с Нахичеванем. Атабек Хаммуш перепугался, что вся его земля станет сплошными руинами, он приполз к монголам буквально на коленях, тогда ему вручили монгольский символ власти — деревянную пайцзу и ал-тамгу. Впрочем, земель Аррана они все равно не пощадили: Серв был взят и обезлюдел, этой же участи подверглись Ардебиль, Байлакан, Гянджа, за спинами монголов оставались опустевшие и разрушенные города. Так они снова подошли к Грузии. Грузины решили сражаться.

«Когда они сошлись друг с другом, — рассказывает Рашид-ад-Дин, — Джэбэ с пятью тысячами людей отправился [в засаду] в одно потаенное место, а Субэдай с войском пошел вперед. В самом начале сражения монголы бежали; гурджии пустились их преследовать. Джэбэ вышел из засады; их захватили в середину [обоих монгольских отрядов: отступавшего и напавшего из засады] и в один момент перебили тридцать тысяч гурджиев. Оттуда они [монголы] направились к Дербенду Ширванскому, по пути они захватили осадою город Шемаху, учинили там поголовное избиение и увели с собою множество пленных. Так как пройти через Дербенд было невозможно, они послали ширваншаху сказать: „Ты пришли несколько человек, чтобы мы заключили мир!“ Он прислал десять человек из вельмож своего народа; [одного] из них [монголы] убили, а другим сказали: „Если вы покажете нам путь через Дербенд, мы вас пощадим, в противном случаемы вас тоже убьем!“ Они из страха за свою жизнь указали путь, и те прошли.

Когда [монголы] дошли до области Алан, где население было многочисленно, то оно совместно с кипчаками сразилось с монгольским войском, и ни одна сторона не одержала верха. Тогда монголы сообщили кипчакам [следующее]: „Мы ивы — одного племени и происходим из одного рода, а аланы нам чужие. Мы с вами заключим договор, что не причиним друг другу вреда, мы дадим вам из золота и одежд то, что вы пожелаете, вы же оставьте нам [аланов]“. [Одновременно] они послали кипчакам много [всякого] добра. Кипчаки повернули назад.

Монголы одержали победу над аланами и то, что было предопределено судьбою в отношении избиения и грабежа, они то и осуществили».

Кипчаки пока еще не знали, что «братья по крови» окажутся обманщиками. Они поверили, что войска монголов не причинят им вреда. Эти доверчивые степняки на соседней Руси были известны как половцы. Радоваться им было дано совсем немного времени: монгольская конница догнала кипчакское войско и перебила или пленила всех, кого могла. Немногие оставшиеся в живых в ужасе бежали на Русь.

Таким вот образом лежавшая в стороне от монгольского интереса Русь и оказалась втянутой в разборки между кипчаками и монголами. Половецкие послы обратились к единственным соседям, которые могли дать новому врагу отпор. Русские князья, которые привыкли за долгие годы бить степняков любого происхождения, решили, что лучше враг с проверенными привычками, уже изученными, чем новый степной хищник, так что они половецким послам гарантировали помощь. Думаете, если бы половцам не дана была защита, монголы бы на Русь не пошли? Верится с трудом. Хотя Лев Николаевич Гумилев предполагал именно такой сценарий событий: не поддержали бы половцев, не было бы жестокостей завоевания.

Это неправда. Монголы все равно бы пришли в русские земли, хотя бы потому, что цель Чингисхана была ясна и проста — подчинение всего мира, только тогда народы обретут правильный порядок и будут жить в мире и любви.

Русские князья стали срочно собирать войско против монголов.

«Когда монголы увидели их превосходство, — скупо говорит об этом Рашид-ад-Дин, — они стали отступать. Кипчаки и урусы, полагая, что они отступили в страхе, преследовали монголов на расстоянии двенадцати дней пути. Внезапно монгольское войско обернулось назад и ударило по ним и прежде, чем они собрались вместе, успело перебить [множество] народу. Они сражались в течение одной недели, в конце концов кипчаки и урусы обратились в бегство. Монголы пустились их преследовать и разрушали города, пока не обезлюдили большинство их местностей».

Наши отечественные летописи дают гораздо более яркую картину беды. В двух же словах суть данной версии такова: пришли эти народы басурманские неведомо откуда и ушли неведомо куда. Для новгородцев, живущих далеко на севере, это были воистину народы неведомые. Южные русские князья испытали силу этих конных полчищ на себе. Если обратиться к южным текстам, то мы увидим, что же произошло, более детально. Половцы недаром обратились за помощью к южным князьям: дочь хана Котяна была замужем за Мстиславом Галицким. Половцы бежали вместе с семьями и всем имуществом. Русским князьям за помощь они обещали, очевидно, все, что успели спасти. Князья, как пишет уже Галицко-Волынская летопись, встретились на обычном месте сбора — на Варяжском островке посреди Днепра — и стали совещаться, что им делать.