Лин Паль - История Империи монголов: До и после Чингисхана

Завет отца был простым: сохранять единство империи, не делать из отдельных улусов самостоятельных государственных единиц. Поэтому первое, что сделали дети, они приняли свои улусы и отдали верховную власть сначала Толую, тому самому младшему сыну, которого при жизни приблизил к себе Чингисхан, а в 1228 году на курултае — Угедею. Хан колебался, кому отдать свой престол — Толую или Угедею, — кажется, в конце концов, он выбрал именно Угедея, но есть сведения, что братья правили даже совместно. Э. Филипс, например, пишет, что отдать власть Угедею склонил Джагатая и Толуя Елюй Чуцай — ставленник Чингисхана в Поднебесной, добровольно принявший сторону монголов и имевший на хана и ханских детей огромное влияние. Впрочем, для нас это не столь и важно: Толуй очень ненадолго пережил отца, власть все равно перешла Угедею. Никто против этого и не возражал. Угедей стал именоваться Великим Ханом, а остальные братья и дети братьев должны были ему подчиняться.

Дети Толуя получили во владение не главный юрт, а Китай. У каждого из младших ханов была своя земля и свое войско, в том количестве, которое определил Чингисхан. Джучи были дарованы земли к западу от Иртыша и Аральского моря (многие еще предстояло завоевать) — первоначально это был только Дешт-и-Кыпчак. Угедей получил земли вокруг Аму-Дарьи и на восток до Монголии и Китая (исключая только бассейн реки Или) — то есть Семиречье и Восточный Туркестан, Джагатай — Южный Казахстан, Мавераннахр и Хорасан. Толую достались Монголия и Северный Китай. Как нам уже известно, каждый получил по 4000 воинов. Толуй же (сначала) управлял всем остальным войском, включая и личную тысячу самого хана.

Когда Чингисхан отдавал детям войска и лучших своих военачальников, он сказал такие слова: «„Я дал вам этих эмиров, но [помните], вы — еще малые отроки, а их [жизненный] путь велик. Если они когда-нибудь совершат проступок, не убивайте их по своему желанию, а ранее учините со мною совет. После меня, учинив совет друг с другом, исполните согласно ясе“. В этом положении он изволил преподать это наставление ради того, чтобы такие великие эмиры проявляли себя [с лучшей стороны] и служили бы всем сердцем, а буде они совершат проступок, то по совместном обсуждении [сего] они объяснили бы им [их вину] так, чтобы те не могли и помыслить отрицать [ее], но осознали и поняли бы, что наказание им [полагается] за вину, а не вследствие гнева и опрометчивости. Все остальные войска, кроме этих войск, которые Чингиз-хан соизволил определить [за каждым], он отдал вместе с личными ордами и юртами младшему сыну Тулуй-хану, по прозванию Екэ-нойон; тот ведал всем. Все уважаемые эмиры, которые принадлежали [к войскам] правой руки, левой и центру, и имена которых написаны, и другие эмиры, имена которых не выяснены, состояли при нем. А после его смерти, согласно [установленному] обычаю, они состояли при его старшей супруге, Соркуктани-беги, и при его сыновьях, Мэнгу-каане, Кубилай-каане, Хулагу-хане и Ариг-Буке».

В 1228 году, пишет «Сокровенное сказание»:

«…в Келуренском Кодеу-араае собрались все полностью: Чаадай, Бату и прочие царевичи Правой руки; Отчигин-нойон, Есунге и прочие царевичи Левой руки; Толуй и прочие царевичи Центра; царевны, зятья, нойоны-темники и тысячники. Они подняли на ханство Огодай-хана, которого нарек Чингис-хан. Старший его брат Чаадай, возведя своего младшего брата Огодая на ханский престол, вместе с Толуем, передал во власть его телохранителей государя и отца своего — кебтеулов, стрельцов и 8000 турхаутов: „Состоявшую при особе моего родителя и государя тьму собственных его кешиктенов“. Точно таким же образом он передал во власть Огодая и Голун улус (удел центра).

Будучи в качестве младшего брата возведен на престол и поставлен государем над тьмою императорской гвардии кешнктенов и Центральною частью государства Огодай, по предварительному соглашению со своим старшим братом Чаадаем, отправил Оготура и Мункету в помощь Чормахану, который продолжал военные действия против Халибо-Солтана, не законченные еще при его родителе, Чингис-хане. Точно так же он отправил в поход Бату, Бури, Мунке и многих других царевичей на помощь Субеетаю, так как Субеетай-Баатур встречал сильное сопротивление со стороны тех народов и городов, завоевание которых ему было поручено еще при Чингис-хане, а именно — народов Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Орусут, Асут, Сесут, Мачжар, Кешимир, Сергесут, Булар, Келет, а также и городов за многоводными реками Адил и Чжаях, как-то: Мекетмен, Кермен-кеибе и прочих. При этом на царевича Бури было возложено начальствование над всеми этими царевичами, отправленными в поход, а на Гуюка — начальствование над выступившими в поход частями из Центрального улуса.

В отношении всех посылаемых в настоящий поход было повелено: „Старшего сына обязаны послать на войну как те великие князья-царевичи, которые управляют уделами, так и те, которые таковых в своем ведении не имеют, — нойоны-темники, тысячники, сотники и десятники, а также и люди всех состояний, обязаны точно так же выслать на войну старшего из своих сыновей. Равным образом старших сыновей отправят на войну и царевны и зятья“.

При этом Огодай-хан присовокупил: „Точно так же и настоящее положение, о посылке на войну старшего из сыновей, исходит от старшего брата, Чаадая. Старший брат, Чаадай, сообщал мне: царевича Бури должно поставить во главе отрядов из старших сыновей, посылаемых в помощь Субеетаю. По отправке в поход старших сыновей получится изрядное войско. Когда же войско будет многочисленно, все воспрянут и будут ходить с высоко поднятой головой. Вражеских же стран там много, и народ там свирепый. Это — такие люди, которые в ярости принимают смерть, бросаясь на собственные мечи. Мечи же у них, сказывают, остры. Вот почему я, Огодай-хан, повсеместно оповещаю о том; чтобы нам, со всею ревностию к слову нашего старшего брата Чаадая, неукоснительно выслать на войну старших сыновей. И вот на основании чего отправляются в поход царевичи Бату, Бури, Гуюк, Мунке и все прочие“.

Затем Огодай-хан послал испросить совета у старшего своего брата, Чаадая, которому сообщал: „Воспринял я все уготованное родителем Чингис-ханом. И спрашивается: ради каких же достоинств своих? Посему, я испрашивал бы совета и согласия у брата своего Чаадая, не выступить ли мне в поход на Китай, так как государь наш батюшка оставил незаконченным дело покорения Алтан-хана Китадского“. Одобряя это, Чаадай отвечал: „Зачем откладывать дело в долгий ящик? Поставьте хорошего человека в Ауруке и выступайте, а я пошлю войско отсюда. Тогда Огодай-хан оставил Олдахара правителем Великой орды — Еке Ордос“.

Впрочем, самого Угедея все больше и больше интересовал только Китай. Там он желал создать новое государство, внеся вклад в присоединение земель к Великой Монголии. Монгольские войска попробовали взять Китай в 1230 году, но у них ничего не получилось: китайцы решили защищаться и имели множество крепостей и большое войско: 100 000 человек в нижнем течении Хуанхэ по крепостям и 200 000 человек от Лояна до Пэйчжоу. Разбить такое войско с налета было невозможно. Монголы стали вести переговоры с соседями империи Цзин — государством Сун. Соседи разрешили монгольскому войску пройти по своей земле.