Академия наук СССР Институт истории - Эшелоны идут на восток 1941-1942

Только с территории Донецкой области предстояло вывезти 64 предприятия и хозяйственные организации Наркомчермета, в том числе 9 металлургических и трубопрокатных заводов, 2 машиностроительных завода, 16 коксохимических заводов, 16 предприятий огнеупорной промышленности и 3 управления нерудных ископаемых.

Эвакуация предприятий Наркомчермета из Донбасса по существу проходила в течение нескольких дней, полностью вывезти необходимое оборудование не удалось. Решение ГКО об эвакуации из Мариуполя (ныне Жданов) заводов «Азовсталь», им. Куйбышева и коксохимического было принято 5-го, а началась она 6 октября. К 8 октября эвакуация была прекращена, а в середине дня немецкие войска ворвались в город. Следует сказать, что по постановлению Экономического совета при Совнаркоме СССР от 14 сентября 1941 г. эвакуация завода «Азовсталь» проходила в две очереди. При этом предусматривалось перебросить на Ново-Тагильский завод заканчивавшийся строительством блюминг вместе с железными конструкциями здания и частью оборудования рельсового стана; новый турбогенератор № 2 и котел № 6; излишнее оборудование и материалы на складах и в цехах. Все это было отгружено полностью в течение 15 сентября – 2 октября 1941 г. Всего было отгружено 650 вагонов, в 50 вагонах были вывезены работники завода с семьями.

Один из крупнейших металлургических заводов Донбасса – Макеевский им. Кирова – был остановлен полностью 10 октября в 3 часа дня. Эвакуация прекратилась 15 октября в 11 часов утра.

Коллективу завода удалось демонтировать и погрузить 2 системы загрузки доменных печей полностью и 2 частично, 2 коксовых транспортера, 3 вагон-весов, электромоторы и электрооборудование большинства цехов, оборудование двух насосных станций, компрессоры (в том числе импортный на 100 м 3, 48 паровозов, все оборудование специального цеха, весь парк металлорежущих станков, кузнечно-прессовое оборудование, прокатную часть трех станов, ферросплавы, специальные и цветные металлы и многое другое. Всего было вывезено 683 вагона с оборудованием и 117 вагонов с людьми. Оставшееся оборудование было приведено в негодность пли разукомплектовано. 17 октября директор завода Кротов на сутки возвратился в Макеевку я организовал отправку еще 243 вагонов с оборудованием и металлом на станцию Ясиноватая. [71] ЦГАНХ СССР, ф. Министерства черной металлургии СССР, оп 1, д. 310, лл. 37, 39, 41-42.

Макеевский завод – один из старейших металлургических заводов Донбасса – за годы Советской власти помолодел в буквальном смысле слова. В годы мирного строительства его старые доменные печи были снесены, на их месте выросли новые красавцы агрегаты. Макеевский завод стал самым крупным металлургическим комбинатом юга и соперничал по мощности с Магниткой. Сюда часто приезжал народный комиссар тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе. Здесь его не раз видели вместе со знаменитым металлургом, главой целой семьи доменщиков И.Г. Коробовым.

Обер-мастер доменного дела И.Г. Коробов отдал много лет жизни своему родному заводу, был одним из его строителей. Он говорил: «Магнитка построена по американским чертежам. Спросишь там:

– Почему так сделано?

– Чертежи такие.

И весь сказ. А у нас в Макеевке проектировали ученики Курако – Луговцев, Кизименко…, и мы, старые практики, старые макеевские мастера, в этом участвовали. Мы ведь помучились около доменных: горбом изучили, что удобно и что неудобно для работы.

Мастер гордился своим заводом, он прирос к нему телом и душой. Но вот в грозную годину войны с фашистской Германией И.Г. Коробову пришлось покинуть и дом, и завод, непосредственно участвовать в эвакуации людей, оборудования. Приведем записанный с его слов рассказ об этих днях: «Вдруг узнаем – он перешел Днепр. Вот тогда народ стал сомневаться: не доберется ли до нас? И как быть? На собраниях говорилось: „Никакой паники! Каждый будь на своем посту!“ И действительно, держали его недели три около станции Чаплино. Потом он там прорвал, его опять остановили, устояли против него на новой линии, но уже на краю Донбасса…

Завод действовал с полным напряжением. Ни одну печь, ни один стан не остановили – давали и давали металл для обороны».

В ночь на 10 октября партийный актив, ведущие работники завода узнали о предстоящей эвакуации. Вот как, по свидетельству И.Г. Коробова, протекали последние часы перед началом эвакуации: «…Там, в кабинете директора, – главные люди завода. Я думал, что идет совещание, но все, кто там был, молчали, никто не держал речь. Директор сказал мне кратко: „Завод эвакуируется. Первым эшелоном отправляем женщин и детей. Начальником эшелона будете, Иван Григорьевич, вы. Погрузка сегодня в ночь на путях блюминга. К вашему же эшелону, возможно, успеем прицепить несколько вагонов с оборудованием. Вот вам, Иван Григорьевич, удостоверение».

Он протянул мне удостоверение, а у меня, чувствую, дрожит рука. И не хочу поднять такую руку, не хочу, чтобы все увидели, как она дрожит. Директор посмотрел на меня и положил бумагу на стол передо мной.

Потом что-то вычеркнул в блокноте и обратился к начальнику электросварки. Дал распоряжение изготовить через два часа сотню железных печек и установить в вагонах. А я стою, слушаю и не знаю, что сказать, о чем спросить. Наконец, осилил себя, взял удостоверение и спросил:

– Куда же мы?

– На Урал. В точности место еще неизвестно.

Я задал еще несколько вопросов: насчет паровозов, продовольствия, топлива. Директор на все ответил.

– Теперь, Иван Григорьевич, идите. В цех можете не заходить. Все, что требуется, сделаем без вас. Берите семью и отправляйтесь прямо к блюмингу. Состав уже будет там.

Я вышел, на воле было темно. Моросил дождь. Небо черное, земля, все черным-черно. В домах и на заводе ни одной полоски света – все замаскировано. Но гудели, как всегда, доменные печи. По тону слышно: идут ровно, горячо. И вдруг там мелькнули красноватые отсветы. Это выпускали чугун. Как мы ни маскировали завод всюду, закрывая железными колпаками горячий металл, но, когда из печи бежал огненный поток, всегда в эти минуты ночь становилась розоватой.

Я остановился и смотрю. Неужели последний раз я это вижу? Неужели через несколько часов… Только тут я отдал себе отчет в напоследок сказанных словах директора: „В цех можете не заходить. Все, что требуется, сделаем без вас“. Что же сделаем мы с доменными? Неужели будем губить своей рукой?

И ведь там, на печах, люди еще ничего не знают. Печи гудят – выдают чугун.

…В темноте, чуть освещая путь подфарками, подъехали к блюмингу. Состав был уже там. Кругом, куда ни взглянешь, мрак, но завод еще действовал. Слышались удары паровых молотов, визг круглой пилы, режущей раскаленный металл, покрикивали невидимые паровозы, низко и ровно гудели доменные печи. Смотрел, смотрел туда – там тоже ни зги. Неужели так и уеду, не забежав к печам, не попрощавшись?