Русская эмиграция и фашизм: Статьи и воспоминания

Владыка просил начальника Корпуса сделать указание командирам полков «о необходимости коренным образом изменить положение военных священников», в частности держать их не при обозе, а при штабе полка с минимально необходимым для совершения богослужения комплектом вещей: антиминсом, епитрахилью, крестом, дароносицей и богослужебными книгами. В заключение митрополит отмечал:

«Я знаю, насколько Вы высоко ставите значение миссии полковых священников, знаю вообще Вашу преданность Св. Церкви, и это дает мне уверенность, что Вы не оставите без внимания изложенных выше пожеланий и своею властию и авторитетом устраните создавшиеся ненормальности в положении военных священников вверенного Вам Охранного Корпуса». [320] Там же.

По соглашению с Б.А. Штейфоном о. Никон уже больше года разрабатывал проект положения о корпусном духовенстве, в котором служба военных священников была бы должным образом регламентирована. На основании существовавших в российской армии законоположений и «современной церковной практики в Русском Охранном Корпусе» 17 февраля 1944 г. он составил проект «Положения об управлении военным духовенством русских войск», в котором, в частности были следующие пункты:

«1. Русское военное духовенство управляется архиереем на правах епархиального архиерея, избираемого Архиерейским Собором или Архиерейским Синодом и утверждаемым высшим военным начальством. <���…>

3. Впредь до утверждения должности Управляющего военным духовенством, этим духовенством управляет председатель Архиерейского Синода: <���…>

18. Каждая значительная единица военного строя или управления должна иметь своего священника с причтом и составлять подвижную парохию или приход».

30 марта 1945 г. в Карлсбаде игумен Никон завершил составление уже более детально разработанного проекта «Положения о русском военном духовенстве». Этот проект был даже обсужден в Синоде (причем самым существенным замечанием было планирование слишком малого числа священников на дивизию или корпус), но принять до конца войны его не успели.

Отцы Никон (Рклицкий) и Владимир Могилев не вернулись в Русский корпус. Последние недели войны он с тяжелыми боями отступал через Боснию и Хорватию на север. События этого периода иеромонах Никодим описал в своем докладе митрополиту Анастасию от 7 августа 1945 г.:

«Великий Пост застал нас в этом году на охране путей сообщения в маленьком городке Жепче в Боснии. Боевая обстановка была очень напряженная – снаряды залетали в город. И только некоторая часть полка могла присутствовать на богослужении и отговеть <���…>

Зато для православного сербского населения в Жепче мой приезд туда был настоящим праздником. Их храм, в котором я служил и для полка, был с началом войны (с 1941 г.) закрыт и обращен в казарму для немецких солдат, и в нем же было устроено „Кино". После немцев вселились „усташи". Сербский священник бесследно пропал.

Много труда потребовалось, чтобы привести храм в надлежащий вид, но все это было сделано общими их и наших солдат усилиями чрезвычайно быстро. Все сербское население у меня исповедовалось и причащалось. Я крестил и отпевал <���…> Относились ко мне как к своему родному и наперерыв приглашали к себе».

Далее о. Никодим сообщал, что при переходе в Хорватию колонна, в которой он ехал, подверглась воздушным налетам и нападению партизан, в результате чего сгорела машина со всеми церковными и его личными вещами. [321] Там же.

При проходе через Загреб 30 апреля 1945 г. умер Б.А. Штейфон. при его похоронах в Крайнбурге заупокойную службу совершил протоиерей Борис Молчанов. Последним командиром корпуса стал терский казачий полковник А.И. Рогожин. Пасхальное богослужение 6 мая для всех полков было совершено уже в Словении. Приказ о капитуляции Германии застал корпус на позициях около Любляны, и Рогожин отдал приказ пробиваться в Австрию. С боями русские части через горный перевал вышли к Клагенфурту, где 12 мая сдали оружие англичанам. К этому времени в Корпусе оставалось 5584 человека, общие же потери убитыми, умершими, ранеными, пропавшими без вести, уволенными по болезни и дезертировавшими за весь период его существования составили 11 506 человек. [322] Русский корпус на Балканах… с. 353, 404; Окороков А.В. Указ. соч. с. 54.

Солдаты и офицеры корпуса были размещены в нескольких лагерях, созданных на западе Австрии в селах Нассвег, Тигринг, Михельсдорф и др. Сразу же началась активная церковная жизнь под руководством назначенного 26 мая исполняющим должность корпусного священника протоиерея Бориса Молчанова. Впоследствии А.И. Рогожин писал:

«Я не могу вспомнить без душевного волнения, как бойцы Русского Корпуса стремились создать свои походные храмы в тех необыкновенно трудных условиях. Стремление это было стихийным. Все полки по своему почину создали свои церкви. На выбранном красивом месте в своем районе воздвигался алтарь, самого храма не создавали – молились под открытым небом. Материалом для постройки служили, главным образом, ветви, но все было создано с таким вкусом и так много любви вкладывалось в это дело, что получалось красиво и оригинально <���…> Писались прекрасные иконы талантливыми иконописцами, используя для этого мешки, получаемые от интендантства. Таким образом, в расположении Корпуса было построено всего пять церквей, где регулярно совершались богослужения, умилявшие наши души и успокаивавшие наши смятенные сердца, наполняя их надеждой и верой в лучшее будущее.

Устраивавшиеся инициативой старшего корпусного священника, о. протоиерея Бориса Молчанова, общие богослужения, на которые собирались все полки Корпуса, – оставили неизгладимые впечатления. Одно было в праздник „Отдания Св. Пасхи“, а другое – на первый день Св. Троицы. Недалеко от Штаба Корпуса, в сосновом лесу, устраивался временный алтарь, где „соборне“ служили все священники Литургию <���…> По обеим сторонам импровизированного алтаря расположились хоры 1-го и 5-го полков; их проникновенному пению как бы вторило пение птиц. Дым от ладана медленно струился прямо к небу. Торжественная Литургия закончилась коленопреклоненной молитвой тысячи белых воинов, уцелевших в огне сражений и теперь томящихся в плену. Пути Господни неисповедимы, но мы чувствовали тогда Его ближе во время этого чудного и незабвенного богослужения на 1-й день Св. Троицы». [323] Русский корпус на Балканах… с. 380-381.

В своем докладе митрополиту Анастасию от 7 августа 1945 г. иеромонах Никодим сообщил немало интересных подробностей лагерной церковной жизни: что регулярно совершает богослужения в устроенной в виде шалаша церкви, иконы для которой написал известный белградский иконописец барон Мейендорф. В этом полковом храме Св. кн. Владимира кроме настоятеля служили псаломщик Иван Ревенко, ходатайствовавший о рукоположении в диакона, и пономарь Борис Кривицкий – бывший старший иподиакон Владыки Анастасия. Кроме богослужений о. Никодим читал лекции, два раза в неделю проводил занятия созданного им кружка ревнителей религиозного просвещения и церковной службы, а также преподавал Закон Божий в организованной для детей военнослужащих корпуса школе. В заключительной части говорилось: