Жан-Кристиан Птифис - Иисус. Жизнеописание Христа. От исторической реальности к священной тайне

Обнаружив, что гробница пуста, спутник Симона-Петра был убежден, что является свидетелем чего-то необыкновенного, потрясающего, единственного в своем роде, сверхъестественного. «[Он] увидел и уверовал», — сдержанно и взволнованно пишет он о себе. Его вера в Воскресение Христа — результат не мистического озарения, а логического рассуждения. Он понял, что Иисус победил — освободился из уз смерти и таинственным образом вошел в славу Божью. Несомненно, он вспомнил, как Лазарь вышел из своей гробницы, обмотанный погребальными пеленами. В этом случае ничего подобного не было. Тело Иисуса ушло из-под власти законов этого мира. Он как бы испарился, перешел границу и оказался по другую сторону времени. Может быть, Иоанн увидел на плащанице еще что-то, например следы слабых ожогов? В одной мосарабской (мосарабы — в Средние века название христиан, живших в мусульманских государствах, созданных арабами на Пиренейском полуострове. Это были испанские и португальские христиане, из которых многие переняли обычаи арабов, но остались верны христианской вере. — Ред .) молитве есть утверждение, что это так: «Петр, прибежав к гробнице с Иоанном, увидел недавно возникшие следы на пеленах умершего, который воскрес». К сожалению, этот текст датирован лишь VII в. {841} Его нельзя принимать в расчет: нет уверенности, что отпечатки были видны в тот момент.

Иоанн был ошеломлен случившимся. На обратном пути он не открыл Петру волновавшие его мысли. В своем Евангелии он лишь добавил, что ни он, ни Петр еще не поняли, что Иисус должен был воскреснуть из мертвых {842} . Оба были очень далеко от веры в Воскресение.

Лука слышал этот рассказ от Иоанна, и только он, кроме Иоанна, передал его людям: «Петр, встав, побежал ко гробу, и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь […] происшедшему» {843} . Знаменательно, что он молчит о любимом ученике, который бежал к гробнице вместе с Петром: это был тайный ученик.

Весьма вероятно, что последний редактор Евангелия от Матфея во время своего расследования контактировал, напрямую или через других людей, со стражниками Храма. Он рассказывает о странном физическом явлении, которое случилось ночью, когда стражники стояли на посту у входа в гробницу, и делает это красочным языком ранней Церкви: «И вот, сделалось великое землетрясение, ибо Ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гроба и сидел на нем. Вид его был как молния, и одежда его бела как снег. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мертвые» {844} . Мы не обязаны верить ему буквально, когда он рассказывает нам, что немного позже Ангел обратился к женщинам со словами: «Не бойтесь, ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого. Его нет здесь — он воскрес, как сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь, и пойдите скорее, скажите ученикам Его, что Он воскрес из мертвых…» Устами «Ангела Господня» — небесного посланца, который в Бытии и Исходе говорит от имени Бога Отца {845} , Матфей рассказывает о Воскресении и сообщает о нем ученикам — кратко и в общих чертах. Однако это сообщение не согласуется со свидетельством Иоанна, который услышал от Марии Магдалины и других женщин, что они сначала ничего не увидели.

Но что нам думать о молнии в гробнице, новом землетрясении в ночь с 15 на 16 нисана, пошатнувшейся скале и катящемся камне, которые так испугали стражников-евреев? Эти события были реальными, несмотря на свою необычность, или это символы? В первом случае они свидетельствуют, что Воскресение Иисуса является частью истории независимо от «любого предварительного вмешательства человеческой психологии» {846} . Ведь для Церкви таинственный переход бесчувственного тела Иисуса в потустороннюю славу Бога не ограничивается только взаимоотношениями воскресшего и его учеников. Это объективное явление, существующее само по себе, а значит, историческое, хотя метафизический смысл Воскресения не может быть полностью постигнут историей. Как говорит Йозеф Ратцингер / Бенедикт XVI, «Воскресение Иисуса находится по ту сторону Истории, но оно оставило свой отпечаток в истории» {847} .

Вернемся к рассказу Матфея. Еврейские солдаты, свидетели вызывавших тревогу знамений на Голгофе, обезумев от ужаса, поспешили предупредить о них своего начальника по религиозной линии, сагана Ионафана. Первосвященникам, видимо, сообщили о случившемся, как только те проснулись. Матфей сообщает, что те, посовещавшись со старейшинами, дали солдатам немало денег, чтобы те сказали, будто ученики Галилеянина пришли ночью и украли тело, пока они спали. «Если слух об этом дойдет до правителя, — добавили они, — мы убедим его, и вас от неприятности избавим». Они, взяв деньги, поступили, как научены были, и пронеслось слово сие между иудеями (другой перевод: этот рассказ распространялся среди евреев. — Пер.) до сего дня» {848} .

Вполне возможно, что еврейские власти, ошеломленные тем, что услышали, захотели распространить слух о похищении трупа.

Можно принять во внимание, что виновники ареста Иисуса собрали на заседание не полный, а сокращенный состав Синедриона. Может быть, они допросили Иосифа Аримафейского и Никодима? Провинившимся солдатам было выгодно молчать. Лишь через 20 или 30 лет, уже после смерти Анны и Каиафы, их языки развязались. Рассказ, вставленный в Евангелие от Матфея, есть и в «Вознесении Иакова», апокрифе II в., включенном в Reconnaissances pseudocle’mentines: «Ибо некоторые из тех, кто усердно охранял это место, посчитали его магом, когда не сумели помешать ему воскреснуть; другие заявили, что он был похищен» {849} . Этот эпизод есть и в Евангелии от Петра (II в.), но в этом случае солдаты-охранники оказываются римлянами: «Увидев это, центурион и те, кто был вокруг него, спешно, среди ночи пришли к Пилату, покинув гробницу, которую охраняли; они рассказали обо всем, что увидели, и были в большой тревоге. […] Они просили и умоляли его приказать центуриону и солдатам никому не говорить о том, что они видели».

Эта внезапная яркая молния — не была ли она вспышкой света при Воскресении? Такое предположение, разумеется, возвращает нас к Туринской плащанице и к тайне возникновения этого нерукотворного (то есть не сотворенного человеческими руками) образа, который мы имеем все основания считать подлинным. Является ли отпечаток на плащанице, как считают некоторые, материальным следом Воскресения?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно лишь одно — узнать, каким образом возникли загадочные отпечатки на плащанице. Разумеется, для этого могли быть природные причины — последствия обезвоживания или аммиачные пары, возникшие в результате разложения мочи и смешавшиеся с погребальными ароматическими веществами — алоэ и смирной. Некоторые исследователи придерживаются именно этого мнения и называют способ возникновения отпечатка «вапорография» — «изображение паром». Известно, что в 1901–1902 гг. при раскопках древнего города Антинополя в Верхнем Египте (теперь на этом месте стоит его наследник — город Шейх-Ибада) на льняном покрывале были обнаружены коричневые отпечатки лица женщины, которая умерла примерно за две тысячи лет до этого. Правда, тот отпечаток не был таким полным и идеально четким, как отпечатки на плащанице. То же самое можно сказать о пелене, найденной в Ливане на лице святого Шарбеля Махлуфа, который умер в 1898 г.: пятна на ней имеют довольно грубые очертания.