Ха Чанг - Злые самаритяне. Миф о свободной торговле и секретная история капитализма

В заключение следует подчеркнуть, что универсальных правил для создания успешного государственного предприятия не существует. Таким образом, говоря об их управлении, нужно придерживаться прагматичного подхода в духе знаменитого замечания бывшего китайского лидера Дэна Сяопина: «Не важно, белая или черная у вас кошка; важно, чтобы она ловила мышей».

Летом 1997 года я был на конференции в Гонконге. Безграничная энергия и коммерческий дух этого города поражали даже корейца, которому не привыкать к такому и в родной стране. Идя по людной улице, я замечал торгующих пиратскими компьютерными программами и музыкальными компакт-дисками. Особенно привлек внимание диск с операционной системой Windows 98 для персональных компьютеров.

Конечно, я знал, что в Гонконге, как и в моей родной Корее, контрафакт поставлен на высокий уровень, но как можно скопировать продукт еще до того, как он вышел? Машину времени, что ли, изобрели? Даже для Гонконга это было бы слишком. Вероятнее всего, кто-то сумел завладеть прототипом Windows 98 в процессе его доработки в исследовательских лабораториях Microsoft и сделал пиратскую версию.

Компьютерные программы известны тем, что их легко воспроизвести. Новый продукт, результат многолетней работы сотни квалифицированных программистов, можно переписать на диск за несколько секунд. Поэтому, хотя Билл Гейтс известен исключительно щедрой благотворительной деятель­ностью, он очень крут в деле защиты своих программ от копирования. Та же проблема характерна для индустрии развлечений и фармацевтики. Именно поэтому они агрессивно отстаивают жесткую позицию по защите прав на интеллектуальную собственность: патенты, авторские права, торговые марки.

К сожалению, в последние 20 лет эти индустрии определяют международное отношение к интеллектуальной собственности в целом. Они возглавляли кампанию по подписанию так называемого соглашения по TRIPS (торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность) в ВТО, расширившего круг интеллектуальной собственности, продлившего сроки и усилившего степень ее защиты до беспрецедентных уровней. Так что теперь развивающимся странам гораздо сложнее получить новые знания, которые нужны им для экономического развития.

Многие африканские страны страдают от эпидемии ВИЧ/СПИД {189} . К сожалению, лечение этой болезни очень дорогое — требуется 10–12 тысяч долларов на пациента в год. Это в три-четыре раза превышает годовой доход на душу населения даже в самых богатых странах Африки, таких как ЮАР и Ботсвана, в которых, кстати, наблюдается очень высокая заболеваемость ВИЧ/СПИД. Это в 30–40 раз больше годового дохода жителей беднейших стран, таких как Танзания и Уганда, где тоже страдают от этого заболевания {190} . Неудивительно, что некоторые импортируют «копии» лекарств из Индии и Таиланда. Они стоят всего 3–500 долларов, то есть 2–5% от цены «подлинных» средств. Африканские государства не совершают революции в этом вопросе. Все патентные законодательства, даже американское, которое поддерживает правообладателей в максимальной степени, содержат условия, ограничивающие патентные права, если они вступают в противоречие с общественными интересами. В таких обстоятельствах правительства могут отменять исключительные права, вводить обязательное лицензирование (заставлять держателей патента лицензировать деятельность третьих сторон за разумную плату) или разрешать параллельный импорт (копий продукта из тех стран, где продукт не запатентован). Достаточно вспомнить, как в результате общественных опасений по поводу террористических атак и вируса сибирской язвы в 2001 году правительство США максимально воспользовалось оговоркой об общественных интересах: под угрозой обязательного лицензирования оно выбило потрясающую 80%-ю скидку на Cipro, патентованное средство от сибирской язвы, у немецкого фармацевтического концерна Bayer {191} .

Несмотря на легитимность действий правительств африканских стран в отношении лекарств от ВИЧ/СПИД, 41 фармацевтическая компания объединилась и решила устроить над правительством ЮАР показательный процесс. В 2001 году они обратились в суд, заявив, что законы этой страны, касающиеся лекарств, разрешают параллельный импорт и обязательное лицензирование, что противоречит соглашению по TRIPS.

Последующие общественные кампании и поднявшаяся шумиха выставили фармацевтов в дурном свете, так что со временем те отказались от иска. Некоторые производители даже предложили серьезные скидки на лекарства от ВИЧ/СПИД для африканских государств, чтобы унять вызванное их действиями общественное недовольство. В процессе дебатов фармацевтические компании указывали на то, что без патентов не появится новых лекарств: если «украсть» изобретения сможет любой, нет причин инвестировать в разработку новых средств. Цитируя Авраама Линкольна, единственного президента США, которому был выдан патент [24], можно сказать, что «патентная система подливает масло заинтересованности в огонь гения». Харви Бэйл, генеральный директор Международной федерации ассоциаций фармацевтических компаний, указывал, что «без [прав на интеллектуальную собственность] частный сектор не сможет инвестировать сотни миллионов долларов, необходимых на разработку новых вакцин от СПИДа и других инфекционных и неинфекционных заболеваний» {192} . Таким образом, по утверждению фармацевтических корпораций, критики патентной системы (и других прав на интеллектуальную собственность) угрожают появлению в будущем новых идей (а не только лекарств), тем самым подрывая саму капиталистическую систему.

Этот аргумент кажется вполне резонным, но это лишь часть правды. Мы не всегда должны «подмазывать» умных изобретателей, чтобы они создавали что-то новое. Материальные стимулы важны, но это не единственный посыл инвестировать в новые идеи. В разгар дебатов по ВИЧ/СПИД 13 членов Королевского общества, ведущего научного общества Великобритании, в открытом письме в газету Financial Times убедительно высказались: «Патенты — лишь одно из средств поддержки изобретений и открытий. Научное любопытство в сочетании с желанием принести пользу человечеству в истории идей всегда имело гораздо большее значение» {193} . Ученые во всем мире постоянно порождают новое, даже если не получают от этого непосредственной выгоды.

Государственные научно-исследовательские институты или университеты часто прямо отказываются брать патенты на свои открытия. Все это демонстрирует, что исследования часто мотивированы отнюдь не доходами от патентной монополии.