Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Сколько же томов таких дел десятилетиями хранилось и скрывалось от глаз людей в секретных архивах? Сколько нераскрытых или неоглашенных преступлений перед человечеством не получили оценки?

В Монастырщинском районе, по показаниям Грачева, было одиннадцать полицейских участков.

Первый: Монастырщина, здание райкома ВЛКСМ. Здесь командовал Бойко Василий, бывший лейтенант Красной Армии. Ему подчинялось 60 человек, в том числе жители райцентра — Антоненков Михаил, Оглоблин Николай, житель деревни Багрецы Томашев.

Второй: больничный двор райцентра. Возглавлял участок лейтенант полиции Кленов Леонид, бывший лейтенант Красной Армии. Ему подчинялось 60 человек, в основном военнопленные.

Третий: село Стегримово. Здесь командовал Кремлев Николай, бывший лейтенант Красной Армии, военнопленный. Ему подчинялось 30 человек.

Четвертый: село Сычевка Барсуковской волости. Командовал Корольков, уроженец Сафоново. Ему подчинялось 20 человек.

Пятый: село Досугово. Начальник полиции — Жаренков, уроженец Сафоново. Личный состав — 20 человек, среди них был Лапинский Лев Николаевич.

Шестой: село Лосево. Личный состав — 20 человек.

Седьмой: Татарск. Заправлял местный житель по прозвищу Жорж. Личный состав — 40 человек.

Восьмой: Кадино. Заправлял местный житель Иван. Личный состав — 15–20 человек.

Девятый: село Доброселье Татарской волости (3 км от Татарска). Начальник полиции — бывший лейтенант Красной Армии, военнопленный. Ему подчинялось 40 человек.

Десятый: село Любавичи (на полпути между Монастырщиной и Мстиславлем). Начальник полиции — бывший лейтенант Красной Армии, военнопленный. Ему подчинялось 40 человек.

Одиннадцатый: село Лыза. Там располагалось 20 полицейских.

Грачев и Бороздин на допросах охотно давали показания о соучастниках, с которыми они вместе истязали, грабили, вешали, расстреливали ни в чем не повинных людей. В одиннадцати участках служили, учитывая потери и пополнения, сотни предателей-полицаев. Многим из них удалось не только скрыть содеянное, но и превратиться в участников и инвалидов войны. Из предателей они стали героями. Не секрет, что в период победного шествия немцев местные жители в полицаи шли охотнее, чем в партизанские отряды, поверив посулам, устав от сталинских репрессий.

Лишь убедившись в зверствах, чинимых фашистами, увидев, что ход войны поворачивается не в пользу немецкой армии, местные жители стали поддерживать партизан, возросло число народных мстителей.

Матерые убийцы Грачев и Бороздин были осуждены на 25 лет тюремного заключения. Неизвестно, сколько они отсидели, возможно, освобождены по амнистии. Замученные и расстрелянные ими не воскреснут никогда. Никто не вернет нам почти полностью исчезнувшее еврейское население Смоленщины, внесшее немалый вклад в развитие родных мест и сделавшее бы еще много полезного, если бы не война, не подлецы-предатели. Никто не вернет нам лучших представителей различных национальностей, нашедших смерть от рук нацистских преступников. Наряду с физическим уничтожением нанесен ущерб гораздо более значительный — вседозволенностью и всемогуществом зла покалечено немало душ. Расхлебывать результаты жуткой жестокости, бездуховности и почти ненаказуемого предательства будет не одно поколение.

Следует отметить, что разработанная фашистами технология геноцида в России отличалась от той, которую они применяли в Западной Европе. Массовых расстрелов в населенных пунктах там не производилось. Евреев грузили в вагоны и везли на фабрики уничтожения в Освенцим, Майданек, Треблинку, Собибор.

Здесь, в России, Белоруссии, на Украине, все было проще и страшнее. Уничтожение проводилось руками дрессированных зверюг-полицейских, готовых каждый час, каждую минуту любым образом услужить хозяину-фашисту, продать ближнего за бутылку самогона, с целью завладеть его нехитрым имуществом… Даже немцы глубоко презирали предателей-полицаев, расстреливали их же за малейшую провинность.

Размах геноцида на Смоленщине был ужасен. Только в одиннадцати существовавших в Монастырщинском районе полицейских участках вершили свое кровавое дело сотни полицейских, не считая отрядов СС и СД. Оккупированные районы Смоленщины обильно политы кровью, в том числе и кровью погибших здесь евреев. Можно предположить, что на оккупированных территориях погибло людей едва ли не столько, сколько на фронтах.

Эта трагедия не должна быть забыта.

И в этой связи невольно задаешься вопросом: почему немцы, австрияки, французы, другие западные народы ухаживают за еврейскими кладбищами, берегут захоронения жертв нацизма, а мы, считая себя цивилизованным народом, позволяем уничтожать и застраивать еврейские кладбища, терять места массовых захоронений не только немцев, но даже своих соотечественников. Не из-за того ли, что мы забываем об этом, вырастает поколение, зараженное безнравственностью, для достижения своих целей не гнушающееся никакими средствами. Не пора ли остановиться, оглядеться и задуматься?..

И. Цынман

В Смоленском областном архиве сохранились документы о зверствах над мирным населением в годы оккупации в последней войне*. Я выписал отдельные места, неполно рассказывающие о том, что было в то время на оккупированной территории в Хиславичах.

Одна из записей сообщает, что в Хиславичах, в парке, в начале сентября 1941 года было созвано еврейское население, и после собрания юноши и девушки были заперты в бывшем зерноскладе (сарае), где над ними издевались долгое время.

В сентябре все евреи по распоряжению военной комендатуры были согнаны на двух Пролетарских улицах в отведенный лагерь, где были плохие дома. Переселением руководил районный старшина Шевандин Макар Калинович. Из его донесений было известно, что в лагере около 800 человек, живших в 40–50 домах. В некоторых домах жило по 25–30 человек. Хорошие дома и имущество достались начальству. Русское население с территории лагеря переселялось в плохие еврейские дома.

Во второй половине сентября 1941 года зерновой склад, где издевались над молодежью, пополнили мужским населением, хотя сюда попадали и женщины, и дети. Были составлены списки. Позднее специалисты: сапожники, столяры, портные были освобождены.

* В фонде № 1630, оп. 2 и 1, связка 61140.

Из оставшихся на следующий день была составлена колонна и отправлена в направлении на Мстиславль. Позднее возле МТС были слышны пулеметные очереди. Оказалось, что там расстреляли 125 человек, в том числе были женщины и дети.

Расправой руководил комендант Манц, а расстреливал фельдфебель, прозванный за жестокость Иваном Грозным. При посещении семьи Норкиных он отметил, что «кровь радостно волнует его душу». В числе убитых был крестьянин Тарасенков, как установила полиция — партизан.