Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Я работала в больнице медсестрой с любимым детским врачом Канной Абрамовной. Фамилию ее забыла. В этот день с утра было очень тихо и спокойно. Позже вижу: врач все время волнуется и смотрит в ту сторону, где сейчас еврейское кладбище. Она говорит мне: «Валя, посмотри, что там народ ходит?» Я вышла на улицу, вижу немца. Обратилась к нему, а он мне говорит, что там русские полицаи «шиссен» евреев.

Он фотографировал. В этот же день мы ждали пяти часов вечера, чтобы идти домой. Заходит полицай Степан Матвеенков и спрашивает Канну Абрамовну. Она сидела в это время на кухне. Он мог бы сказать, что она ушла, но он сказал: «Пусть она выйдет». Мы попросили ее выйти в белом халате, так как думали, что ее вызывают в полицию ненадолго, и она быстро вернется. Она сняла халат и ушла с полицаями. Больше мы ее не видели. Ее расстреляли в этот день последней. Говорили, что несколько дней могила расстрелянных «дышала».

Уцелела еврейка Лидия Львовна с дочерью Светланой. Муж у нее был русским, работал при немцах заведующим роно, и ему удалось спасти жену и дочь.

До войны умерших починковских евреев хоронили в Хиславичах. После войны стали хоронить рядом с местом расстрела.

До войны в Починке жило много евреев, даже была двухэтажная деревянная синагога, которую переделали в жилой дом. Считаю, что сейчас в Починке живет около полусотни евреев, в основном от смешанных браков…».

г. Смоленск

Записал И. Цынман

Жительница Починка Вера Яковлевна Горбачева, 1913 года рождения, рассказала:

«Родилась я в деревне Барсуки Починковского района в семи километрах от райцентра. По национальности я — еврейка. В годы коллективизации мы переехали в Починок.

Помню, что в д. Барсуки, когда я там жила, было около десятка еврейских домов. Евреи жили и в соседних деревнях. В Починок ездили на лошадях, ходили пешком, главным образом, на базары и в синагогу. Считаю, что до войны в Починке жили тысяча евреев, большинство из них погибло.

Когда началась война, мы сели в поезд и доехали до станции Энгельгардтовской, то есть до следующей станции, где наш поезд разбомбили. Там удалось достать две лошади и телегу и, таким образом, наша группа добралась до Калуги, а оттуда поездом мы доехали до Башкирии.

После освобождения Починка мы вернулись домой, евреев здесь уже не было. Считаю, что евреев в Починке больше осталось, чем уехало. Погибли очень большие еврейские семьи. Помню семью Сосиных, других уже забыла. Погибли еврейские семьи из Смоленска, искавшие в Починке спасения. Сейчас в Починке живет десятка два еврейских семей, но они смешаны с русскими».

Житель Починка Борис Ильич Фрагин, 1933 года рождения, рассказывал:

«…Уехал я с родителями из Починка последним, после бомбежки, кажется, до 16 июля. На станции Починок погрузили нас в товарняк, и мы ехали до следующей станции, Энгельгардтовской, где наш поезд разбомбили. Остались мы без своих вещей. Из деревни Докудово пригнали лошадей с телегами, и мы поехали на Масальск, дальше на восток, до Калуги. Там сдали лошадей и на поезде приехали на Урал. Правда, в Туле трое Роговских, мать и ее два сына, остались. Один из них, Юра, сейчас работает на Смоленском авиационном заводе, второй — Шура, не знаю где.

Вернулись в Починок в 1943 году. Дома нашего не было. Рассказывали нам, что убили сотни евреев. Там, где сейчас строят церковь, расстреляли не только русских коммунистов, партизан, просто подозрительных, но и евреев. В основном евреев расстреливали там, где сейчас еврейское кладбище. Жертвам фашизма поставили памятник. За памятником и могилами пока смотрим. А что будет, когда в Починке евреев не будет. Кто будет смотреть за кладбищем?

Еврейское кладбище располагается в 200 метрах от русского. Размеры его примерно 30x30.

По данным переписи населения 1939 года, в Починке было 3,1 тыс. жителей. Сейчас Починок намного больше. И жителей стало больше, но евреев стало очень мало, а языка евреев никто не знает».

Июль 1994 г. Смоленск

Жительница Починка Евгения Иосифовна Мусина, 1913 года рождения, 27 июня 1994 года рассказала мне о своей довоенной жизни:

«…Живу в Починке с 1927 года. До этого наша семья жила в Польше. По национальности мы — русские.

До войны, я считаю, в Починке 50 процентов жителей были евреи. Например, на нашей улице, ул. Урицкого, жили Каганы, Белкины. Остальных уже забыла, но не менее 10 домов были еврейские. В войну я осталась в Починке.

В полицию пошла служить молодежь — допризывники. Были там и свои местные, а также военнопленные, в основном, украинцы.

Помню полицая Степку, фамилию его забыла. Он с немцами забрал у нас корову. Я ходила в полицию, но корову мне не вернули.

Комендатура заставляла евреев носить желтые нашивки. Евреев собрали и заставили жить на машинно-тракторной станции. Я туда не ходила и их не видела. Говорят, что на еврейском кладбище их расстреливали. Расстреляли семью Шефтель Берты Анатольевны, с которой мы дружили. Ее муж работал в веревочной мастерской».

г. Смоленск

И. Цынман

Со времен Петра I и до установления советской власти Хиславичи никогда не входили в Смоленскую губернию. Это было еврейское религиозное местечко на востоке Беларуси, вокруг жили многие тысячи евреев. Как религиозный еврейский центр, Хиславичи занимали третье место после Любавичей и Лядов. И не мудрено, только в местечке, не считая соседних деревень Фролово, Мартыновка, Зарево, Захарино, Козлово (Козловка), Юрковицы, Шерстневка и других, насчитывалось более 5 тысяч жителей. Синагог было больше, чем церквей, еврейских хедеров больше, чем белорусских и русских школ. В еврейских школах училось немало белорусских и русских детей. Разговорным языком до советской власти был идиш.

В середине XIX столетия в период царствования Николая I правительством был организован рекрутский набор евреев для службы на Черноморском флоте. Могилевских евреев, которые зачастую были грамотнее крестьян, охотно брали на морскую службу. В составе эскадр под командованием Нахимова, Корнилова, Новосильского они участвовали в Синопском сражении, а затем в Крымской войне. Немногим оставшимся в живых, отслужившим свой срок солдатам-евреям давали землю и должности.

Входивший в Западную область Хиславичский район насчитывал десяток национальных и смешанных колхозов. Житель Хиславичей Михаил Филиппович Маханик рассказывал мне о еврейских колхозах в Мартыновке (в километре от реки Сож), где сохранилось около 20 еврейских домов, и во Фролове, где он часто бывал. В Козлове, в 2 км от Хиславичей, по его утверждению, жили 800 евреев. О Хиславичах слагалось много народных песен. В моей памяти сохранился один куплет на идиш: