А Слободской - Среди эмиграции [Мои воспоминания. Киев-Константинополь, 1918-1920]

В день открытия бегов по всему городу огромные афиши. У главных ворот казарм оркестр из русских беженцев. Играют, чтобы привлечь больше публики. Час дня, но публики еще слишком мало, генерал Колоссовский волнуется, бегает и разносит своих служащих. В половине третьего начинаются бега. Обещано 506 заездов, лошадей же выведено всего на три заезда. Турки подвели — не прислали ни одной лошади. Из всех 7–9 лошадей только две или три бежали, остальные изображали скачки. Турки и греки недовольны, им этот вид спорта не нравится.

Через месяц бега прекратились из-за отсутствия публики.

Неунывающий ген. Колоссовский быстро нашел выход из создавшегося положения. Он слышал, что где-то, в глубинах малой Азии, среди турок развит бой верблюдов. Быстро абонируются у местных турок шесть верблюдов самцов и одна самка. В течение недели этот разукрашенный караван верблюдов показывается в городе на всех улицах. По всему городу на стенах афиши. Целую неделю по городу ходят десятки беженцев с огромными плакатами в руках, в одиночку и длинными рядами.

День боя верблюдов. Публика преимущественно турки с женами, детьми и провизией в узелочках. Посреди двора турецкий оркестр — огромный турецкий барабан и что-то вроде русской пастушеской свирели. По всему двору стоят в одиночку верблюды самцы и в отдалении самки. Выводят первых двух верблюдов. Вожаки их отпускают и отходят в сторону. Верблюды, посмотрев друг на друга, на самку, на сидящую и стоящую кругом барьера публику, немедленно расходятся в разные стороны. Под общий хохот толпы один из них побежал к самке, где его и поймали.

В следующий раз публика уже не пошла. Ген. Колоссовский скрылся, не заплатив ничего работавшим у него десяткам двум беженцев.

В один из воскресных дней общественный комитет помощи беженцам, под председательством генерала Баратова, устроил на ипподроме «казачий праздник». Опять предварительная обработка общественного настроения, посредством плакатов и афиш; опять тот же беженский оркестр у главных ворот зазывает публику.

Этот раз публики больше. Основная масса — русские беженцы, решившиеся затратить 25 пиастров, чтобы посмотреть своих казаков.

Перед самым началом, во главе с трубачом и трехцветным флагом, выезжают человек 20 казаков. Лошади самые разнообразные, набранные на площади Таксим среди прокатных турецких лошадей. Генерал Баратов, потерявший ногу в Грузии, принимает парад. После парада начинается праздник. Перед глазами публики проходит ряд номеров казачьей ловкости верхом на лошади. Один из казаков разбился, но его быстро вынесли и отправили в русский госпиталь. Праздник, в смысле сбора, прошел удачно. Русский полковник Исаев решает повторить, но со сбором в свою пользу. В общем, опять человек до 70 беженцев в течение недели имеют работу. Расчет после окончания праздника. Но на этот раз публики значительно меньше. Полковник Исаев заплатил всем лишь половину, остальное обещал доплатить в следующее воскресенье. На третий праздник публика не пришла совсем. Полковник Исаев сбежал, но его поймали на площади Таксим и избили. Этим последним неудачным «казачьим праздником» закончились все попытки вторжения беженцев на ипподром казарм Мак-Магон.

Единственными предприятиями в казармах, имевшими под собою здоровую почву, были русско-американский гараж, где работало до 40 человек беженцев, и ветеринарный лазарет. Владельцем гаража был инженер, а владельцем лазарета — доктор. При гараже были организованы курсы шофферов, выпустившие до 200 человек беженцев шофферов, получивших: сразу же работу или в гараже, или на авто-бирже.

Помимо занятий личным трудом, часть беженцев работала по вольному найму среди местного населения и у союзников в армии. Некоторые рассеялись по окрестностям Константинополя в качестве пастухов скота, сторожей, дворников, садовников, лакеев и т. д. При этом труд их эксплоатировался самым жестоким образом. Работать заставляли по 14–16 ч. в сутки. Оплата труда колебалась от 10–15 лир в месяц. Но они были довольны, ибо имели постоянный, хотя и полуголодный, кусок хлеба и кров.

Другие были заняты на работах у союзников. У французов, почти в течение полутора лет, весь автомобильный транспорт обслуживался исключительно русскими беженцами. Только в начале 22 года они постепенно были заменены французскими солдатами. Условия труда и оплата были вполне удовлетворительны. Они считались состоящими на военной службе, получали полное довольствие солдата, обмундирование и до 40 лир жалованья. Впоследствии, часть беженцев, исключительно офицеры, находясь под постоянной угрозой голодного существования, «продавались» французам. Заключали контракт на 3 года, получали деньги, которые здесь же пропивали и уезжали в Африку в «иностранный легион». Они рассуждали просто: «лучше смерть в Африке от какого-либо дикаря в бою, чем вечная пытка и унижение из-за куска хлеба перед греками и иностранцами. Уехали бы в Россию, но боимся неизвестности».

Англичане также брали к себе на работу беженцев, но исключительно на окопные и земляные работы на позициях, против возможного наступления армии Кемаль-Паши. Брали также и на службу, но как уже и указывалось выше, исключительно полицейскими и шпионами.

Культурная работа среди беженцев была сосредоточена и проводилась исключительно американцами, через их «союз христианских молодых людей, М.С.А.». На улице Брусса, отходящей вниз от улицы Пера, ими был заарендован дом, где и была сосредоточена вся работа среди беженцев. Дом этот назывался «Русский Маяк». Обслуживался он исключительно русскими из беженцев, но опять-таки из состава «верхушки». Из состава простых смертных работали — кухарками, прачками, судомойками, истопниками и на прочей черной работе. Во главе «Русского Маяка» стоял американец, мистер Александр, по назначению из берлинского центра.

Членами «Русского Маяка» могли состоять все русские беженцы. Членский билет стоил 50 пиастров. Билет давал право на посещение «Маяка» и участие во всей его деятельности и работе.

При «Маяке» находились: библиотека-читальня, курсы французского, английского и немецкого языков, столовая, спортивный, литературно-драматические кружки, небольшой справочный отдел американского Красного Креста.

За исключением библиотеки, все было платное. В столовой были цены ресторанные. Все эти кружки и столовая рядовому беженцу были недоступны. Зато устраивавшиеся бесплатно, ежедневно по вечерам, концерты привлекали достаточное количество беженцев. В этих концертах принимали участие довольно приличные силы русских артистов, проживавших в Константинополе. Характер концертов был национально-патриотический.