Юрий Воронов - Тайна Цебельдинской долины

Определенные связи прослеживаются и с Северным Кавказом, откуда в Цебельду проникают еще на рубеж IV—V вв. трехлопастные черешковые наконечники стрел, характеризовавшие местную культуру в V—VI вв.

По-прежнему почти ничем пока не документирована взаимоотношения с непосредственными соседями апсилов — абазгами и лазами. Отдельные фрагменты цебельдинской керамики на абазгских поселениях в ущелье реки Келасури, а также определенный процент пористой посуды на поселениях Цебельды свидетельствуют, однако, о их внутренних торговых и культурных связях. В взаимоотношениях с Лазикой по сравнению с IV в., по видимому, никаких изменений не произошло. Правда некоторые исследователи допускают возможность вассальной зависимости апсилов от лазов на протяжении всего V в. [6, 7]. Против этого положения говорит ряд древних, прежде всего грузинских, источников, называющих Лазику по-прежнему зависимой от Картлийского царства. Джуаншер сообщает, например, что в V в. граница между Абхазией и Грузией проходила по реке Эгрис-Цкали (Ингур) [35, 146]. Как Джуаншер, так и испанский хронист Хидатиус единогласно свидетельствуют, что в середине V в. византийцы вели успешную войну против лазов, причем византийские войска действовали с территории Абхазии [35, 146]. Эти сведения исключают всякую мысль о том, что Лазика в этот период могла осуществлять протекторат над Апсилией. Последняя была теснейшим образом связана с византийцами, господство которых на побережье в V в. документировано как сведениями Хидатиуса, Фиодорита Кирского и др., так и данными о функционировании Понтийского лимеса [43].

Некоторые авторы допускают также мысль, что во второй половине V в. картлийским царем Вахтангом Горгасалом была включена во владения Картли «восточная [144] часть Абхазии», под которой в этот период можно было подразумевать только Апсилию. В действительности же Вахтанг Горгасал никогда не доходил до пределов Апсилии. Отрывок из «Жизни Грузии», на основании которого могут быть сделаны эти выводы, относится ко времени значительно более позднему, когда под Абхазией («Апхазети») понималась вся Западная Грузия [46, 31]. Согласно этому отрывку, Вахтанг захватил «крепости Апхазети вплоть до Цихе-Годжи», т. е. подошел к Цихе-Годжи не с запада, а с востока.

В V в. в Апсилии были завершены основные работы по возведению укреплений, расширены поселения, вышедшие далеко за пределы крепостных стен, местные керамические мастерские и кузницы стали изготовлять больше продукции, выросло поголовье скота, были освоены новые сельскохозяйственные территории.

В VI в. в связи с событиями тринадцатилетней греко-персидской войны (542—555 гг.) Апсилия выходит на мировую арену, благодаря чему она попадает в поле зрения византийских писателей. Последнее обстоятельство делает этот период ее истории наиболее известным. Материальная культура претерпевает ряд закономерных изменений, дающих необходимое представление о политической и культурной ориентации древней Цебельды, продолжавшей составлять ядро Апсилии.

В первой половине VI в. связи с греко-римским миром сохраняются на прежнем уровне. В Цебельду поступают стеклянная и краснолаковая посуда, украшения (бусы и др.). Середина столетия — время активного участия Апсилии в греко-персидской войне, а также следующий за ней период — характеризуется усилением связей с Византией, документированным появлением в захоронениях древних цебельдинцев бронзовых сосудов, византийских пряжек с плоской перегородчатой инкрустацией, наличием краснолаковых блюд и разнообразных стеклянных сосудов. Погребения воинов отличаются богатством и многочисленностью инвентаря.

На протяжении всей первой половины VI в. и в особенности в период греко-персидской войны древняя Цебельда, судя по данным материальной культуры, была ориентирована на Византию.

Анализ письменных источников подтверждает данные археологии. Византийские историки, тщательно фиксировавшие [145] события войны, неоднократно обращаются к Апсилии, ее крепостям, населению, обычаям. Ниже мы приведем ряд выдержек из древней хроники.

Прокопий Кесарийский так говорил о местоположении Апсилии: «На противоположной стороне берега (залива, куда впадает Фасис. — Ю. В .), принадлежащего уже Европе, находится область апсилиев: они подданные лазов и с давних пор уже христиане... За апсилиями и за вторым краем этого „полумесячного" залива по берегу живут абазгии...» [43, 380].

О событиях 550 г. на территории Апсилии Прокопий сообщает: «Набед (персидский военачальник. — Ю. В .)... встретив в Апсилиях Феодору, жену Опсита (который был дядей Губаза и царем лазов)... взял ее в плен и увел в пределы персов. Эта женщина родом была римлянка...» [3, 400]. Далее апсилы упоминаются в связи с походом византийцев против абазгов. «За пределами апсилиев, при входе в пределы абазгов, есть... очень сильное укрепление... люди, говорящие здесь по-гречески, называют его «Трахеей» — сурово-кремнистым. И вот римское войско пристало к берегу между пределами абазгов и апсилиев» [3, 401].

Затем Прокопий дает справку о событиях 550 г. в самой Цебельде: «Апсилии были издревле подданными лазов. В этой стране есть крепость в высшей степени укрепленная; местные жители называют ее Тзибилой. Один из знатных людей у лазов, по имени Тердет, который носил у этого народа название так называемого „магистра", поссорившись с царем лазов Губазой и став его врагом, тайно вошел в соглашение с персами, что передаст им укрепление. Приведя с этой целью войско персов, он отправился в Апсилию для выполнения этого замысла. Когда они были близко от крепости, Тердет с сопровождавшими его лазами, поехав вперед, оказался в укреплении, так как те, которые сторожили эту крепость, не имели никакого основания не доверять начальнику лазов и поэтому не проявили к нему никакой подозрительности. Таким образом, подошедшее персидское войско Тердет принял в укреплении. Вследствие этого мидяне стали думать о захвате под свою власть не только Лазики, но и Апсилии. Ни римляне, ни лазы, занятые войной вокруг Петры и теснимые войском мидян, не могли послать помощи апсилийцам. У начальника этой крепости [146] была жена родом из Апсилии, очень красивая лицом. В эту женщину внезапно безумно влюбился начальник персидского войска. Сначала он старался соблазнить ее; когда же он увидел, что не имеет успеха, то без всякого колебания он применил насилие. Приведенный этим в яростный гнев, муж этой женщины ночью убил его самого и всех тех, которые вошли с ним в это укрепление, оказавшихся невинной жертвой страсти их начальника, и сам завладел укреплением. Вследствие этого апсилии отпали от колхов, упрекая их в том, что они не захотели оказать им помощи, когда они подвергались насилию со стороны персов. Но Губаз послал к ним тысячу римлян под начальством Иоанна, сына Фомы... многими дружескими речами и обещаниями ему удалось привлечь их на свою сторону без всякого сражения и вновь сделать подданными лазов. Вот чем кончилось дело у апсилиев по поводу крепости Тзибилы» [3, 403].