Леонид Васильев - Проблемы генезиса китайского государства

Так, согласно «Цзо чжуань», в 537 г. до н. э. (5 г. Чжао- гуна) одному из аристократов клана Цзи, Нань И, предложившему удачный план, направленный на вмешательство в дела клана Шу и ослабление его, в награду было пожаловано 30 поселений-и за счет отторгнутых у упомянутого клана [313, т. 31, с. 1730—1731]. Из приведенного сообщения явствует, что и в Лy, где практически все царство в то время было поделено между тремя влиятельными уделами-кланами, в качестве единицы пожалования использовались уже поселения-и, причем и уделы состояли из них (во всяком случае на них дробились).

Аналогичная ситуация была и в Цзинь, где уделы-кланы в VI в. были весьма сильны. В середине этого века ведавший наделением кормлениями сановник Шу Сян заявил: «Цин в большом царстве имеет земли, равные одному люй, а старший да-фу— земли, равные одному цзу». Комментарий поясняет, что люй— отряд в 500 воинов, а земли одного люй — наделы 500 воинов (по 100 му каждый); соответственно цзу — наделы 100 воинов по 100 му [274, гл. 8, с. 170—171]. Из цитаты явствует, что в Цзинь сановникам и чиновникам уже давали не уделы, а строго фиксированные (соответственно рангу) кормления, состоявшие из определенного числа земельных наделов. Вполне возможно, что имелось в виду такое количество земли, налоги с которой обеспечивали бы нормальное существование соответственно 100 и 500 воинов, хотя не исключено, что речь идет о налогах, которые выплачивали со своих наделов 100 или 500 крестьян; однако такое толкование менее убедительно, ибо с наделов воинов налоги обычно не взимались (поскольку земля им выделялась в качестве платы за службу).

Сходной была картина и в Ци. В одной из надписей на бронзовом сосуде, датируемом примерно VI. в. до н. э., встречается упоминание о пожаловании: «Хоу дарит тебе и, всего 299 и» [272, т. 8, с. 210]. Другими словами, правитель царства Ци жалует одному из своих сановников уже не удел в его безоговорочно-неопределенном. виде, а четко определенное число поселений-и. Следует добавить, что, хотя размеры таких поселений бывали различными, о чем уже говорилось, обычно при упоминании о многих десятках безликих поселений-u имелась в виду рядовая крестьянская община, среднее количество дворов в которой было около 100.

Совершенно очевидно, что все эти и многие другие аналогичные материалы свидетельствуют об одном и том же. Структура феодальных уделов в царствах чжоуского Китая менялась, причем сдвиги шли в нескольких направлениях. Уделы дробились на более мелкие административно и организационно автономные ячейки, поселения-и [91]. Количество таких поселений заметно увеличивалось за счет расселения умножавшегося крестьянства на новых землях в пределах тех же уделов и царств, т. е. за счет освоения необрабатывавшихся прежде земель. Соответственно рушились и рвались патриархально-клановые связи и устанавливались (особенно в новых поселениях) новые, административно-территориальные, с двором-домохозяйством в качестве фискальной единицы. Объем налогов, взимавшихся с определенного числа таких домохозяйств (при расчетах округленно бралось 100 хозяйств в поселении-и), служил единицей кормления все новых и новых поколений чиновников, численность которых с увеличением населения и усложнением структуры чжоуских царств и уделов-кланов все время и довольно быстрыми темпами росла.

Таким образом, описанный процесс трансформации социально-экономической структуры, включая изменения в сфере редистрибуции и разложение патриархальной общины, шел в тесном соответствии с изменениями административно-политической и социально-политической структуры общества периода Чуньцю. Рассмотрим теперь более основательно эти важные сдвиги.

Как упоминалось, на протяжении всей эпохи Чжоу друг другу противостояли две тенденции политического развития — центробежная и центростремительная. Первая порождала децентрализацию, междоусобицы и раздробленность, причем апогеем ее был VII век до н. э. Вторая, весьма сильно и эффективно действовавшая в начале Чжоу, с переносом столицы вана на восток практически перестала играть роль во всекитайском масштабе. Но зато в каждом из царств, возникших на базе западночжоуских уделов, она возродилась, а в VI в. до н. э. стала набирать силу и задавать тон.

О социально-экономическом аспекте рассматриваемого процесса только что было сказано. Но как эта сторона его отразилась на административно-территориальной структуре царств Чуньцю? Здесь следует обратить внимание на те данные источников, которые позволяют проследить возникновение и развитие территориальных связей и административно-бюрократической системы управления территориальными подразделениями царств и крупных уделов. Речь идет прежде всего о территориальных единицах сянь , бывших вначале чем-то вроде анклавов в удельной структуре Чуньцю и постепенно превратившихся в основную, а затем и в повсеместную единицу административного членения Китая (совр. «уезд»).

Посвятивший специальное исследование анализу проблемы возникновения сянь в чжоуском Китае, Г. Крил пришел к выводу, что впервые этим термином стали обозначать территориальные единицы в двух царствах-аутсайдерах чжоуского Китая, в Чу и Цинь, причем происхождение института сянь следует искать в Чу [117].

Расположенное в междуречье Хуанхэ и Янцзы, царство Чу долгие века формально не входило в. чжоуский Китай и даже практически не соприкасалось с ним, хотя существует версия, что чжоуский Чжао-ван нашел свою погибель в длительном походе на юг, в сторону Чу. Вожди Чу, ведшие свое происхождение от легендарного Чжуаньсюя, не принимали активного участия в завоевании Инь чжоусцами, но впоследствии они настаивали на том, что именно первые чжоуские ваны дали чускому Сюн И его удел и титул [296, гл. 40, с. 561; 101, т. 4, с. 340].

Удел довольно быстрыми темпами развивался и уже в начале IX в. до н. э. стал столь значительным, что его вожди приняли титул «ван». Это было неслыханным для любого чжоуского удела-царства и возможно лишь для «варвара», каковым, явно рисуясь, называл, себя чуский правитель [296, гл. 40, с. 562]. На рубеже VIII—VII вв. до н. э. владения Чу на севере вплотную приблизились к границам Чжоу, а чуские правители стали активно приобщаться к чжоуским стандартам. Особенно энергично эту политику проводил чуский У-ван, а его внук Чэн-ван (стоит обратить внимание на их имена) был как раз тем правителем, который весьма миролюбиво встретил направленную в Чу экспедиционную армию во главе с Гуань Чжуном, от имени циского гегемона-ба и чжоуского вана потребовавшим у правителя Чу объяснений и извинений. Объяснения (по поводу гибели Чжао-вана, от причастности к которой Чу отказалось) и извинения (в частности, обещание регулярно посылать чжоускому вану ритуальные подношения) были даны, и тем самым чуский правитель продемонстрировал свое желание быть принятым в союз царств и княжеств Чжоу [296, гл. 40, с. 563, гл. 32, с. 490; 101, т. 4, с. 52—53, 346; 313, т. 28, с. 483— 485].